Хэдли и Грейс. Сюзанна Редферн

Но только если ты считаешь, что это хорошая идея.

      Фрэнк уставился в телевизор и включил звук, а она сидела рядом с ним и молчала. Игра возобновилась. «Астрос» против «Анахайм», «Анахайм» вел с солидным преимуществом. В следующую рекламу Фрэнк заметил:

      – Паста была хороша.

      – Спасибо, – поблагодарила она. – Наверное, стоило сразу ее приготовить.

      Он еще некоторое время наблюдал за мерцающим экраном, прежде чем наконец сказать:

      – Маршрут у тебя?

      Она изо всех сил старалась не выдать, что ее сердце рвалось из груди.

      – Я распечатала его, и в телефон он у меня тоже есть.

      – Не езжайте по Пятому шоссе, оно еще строится.

      – Конечно, я поеду по платной дороге.

      Он повернулся к ней.

      – Если устанешь, остановись.

      – Конечно.

      – Остерегайся фур. Они могут тебя не заметить.

      – Буду осторожна.

      Он кивнул, допил виски, а потом с чистой преданностью в глазах взглянул на нее и сказал:

      – Девять дней. Не знаю, как я буду жить без тебя.

      Она наклонилась и нежно поцеловала его.

      – Ты справишься, мы вернемся прежде, чем ты заметишь наше отсутствие.

      У двери она остановилась.

      – Хочешь попрощаться со Скиппером? – спросила она.

      Он покачал головой.

      – Думаю, это только усложнит ему задачу. – Он опустил взгляд, а затем снова поднял его на нее. – Он знает, что я люблю его, верно?

      – Конечно.

      – И он не вспомнит, как я вел себя сегодня вечером?

      – Он будет помнить, каким замечательным отцом ты был для него.

* * *

      Через пять минут они уже были в пути. Она смотрела на Мэтти, сидевшую рядом с ней, и на Скиппера позади нее, не в силах поверить в это, ошеломленная происходящим. Пятнадцать лет она искала выход и вот просто взяла и сбежала с детьми. Ее сердце бешено колотилось от адреналина, и она испытывала чувство гордости.

      – Мы не вернемся? – спросила Мэтти, вырвав Хэдли из ее мыслей. – Ты взяла фартук мамы, – объяснила она.

      Хэдли с трудом сглотнула, думая, что ее решение засунуть эту памятную вещь в сумку в последнюю минуту насторожит и Фрэнка. Фартук был вышит вручную ромашками, и на нем была куча застиранных пятен; ее мать носила его почти каждый день, когда Хэдли была маленькой, это была одна из немногих вещей ее мамы, которые у нее остались.

      – Не волнуйся, – успокоила Мэтти, почувствовав страх Хэдли. – Папа никогда не роется в кухонных ящиках. – И вся гордость, которую Хэдли чувствовала за мгновение до этого, сдулась от осознания того, как сильно она подводила свою дочь все эти годы.

      Через минуту Мэтти спросила:

      – Кто позаботится о Принце Чарльзе?

      – Твой отец, – отозвалась Хэдли, и Мэтти отвернулась. Это был плохой ответ. Фрэнк не будет любить его так, как Мэтти, не будет заботиться о нем так, как Хэдли, и не будет играть с ним так, как Скиппер.

      Сердце Хэдли сжалось от невыплаканных слез Метти.