Окно ЗАМа. Irina Zheltova

на свежую голову, возможно, он и не стал бы протестовать. Но мне так вдруг стало тошно. Злость и ревность прошли, осталось одно лишь отчаяние. Мы никогда больше не обсуждали с ним эту тему, но…

      – Ты ведь поэтому избил его тогда? – встрял вдруг Пол с неожиданным вопросом.

      Джон вздрогнул и сжал кулаки в невольном жесте самозащиты.

      – То есть… – тут же попытался исправить ошибку Пол, – я хотел сказать… Прости, – и замолчал, не зная, как продолжить и выпутаться из неудобной ситуации, в которую угодил с этим непреднамеренным вопросом, толкнувшим Джона в пучину самых, пожалуй, болезненных воспоминаний его жизни.

      В тишине был слышен злобный скрежет зубов Леннона, тому стоило, вероятно, чудовищных усилий сдержаться сейчас, а не налететь с кулаками и на Пола, как вышло тогда со Стю. Он просто в шутку напомнил Джону то, о чем он так тщательно пытался забыть. Следующей картинкой в памяти Джона всплыли злобные пинки лежавшего на земле Стю, удары носками ботинок в голову, его стоны, крики, просьбы прекратить…

      – В этом нет твоей вины, Джон, – мягко прервал его размышления и воспоминания Пол. – Его же потом хулиганы избили, он сильно ударился головой. Не ты причина его смерти.

      – Я! – взревел Джон, снова соскакивая с кресла и яростно пиная его.

      Легкие кроссовки из тонкой ткани не защищают ступню от удара, и несколько мгновений спустя Джон валится на пол веранды, корчась от боли и потирая ушибленную ногу. Пол огорченно качает головой, встает и садится рядом, обнимая друга, гладя его по голове.

      – Пол, ты же и так в курсе, что это моих рук дело! Не было никаких хулиганов, – простонал Джон в отчаянии. – Стю солгал всем, чтобы меня прикрыть. Ты же все видел, зачем ты даже сейчас покрываешь меня? Защищаешь меня от меня же самого!

      Пол молчал, лишь продолжал гладить его по голове, и Джон постепенно успокаивался, забывая о боли.

      – Он тогда намекнул, что я пидор. Припомнил мне ту попытку затащить его в койку. Да еще и при тебе, – Джон закрыл лицо руками и отчаянно замотал головой.

      – Брось, я все равно ничего не понял тогда. Думал, вы девчонку не поделили.

      – Да я убить его готов был, потому что он прямо при тебе все это ляпнул… А я меньше всего хотел, чтобы ты считал меня педиком. Если бы еще и отец твой узнал, в Куорримен тебя не удержала бы тогда никакая сила. До сих пор та сцена перед глазами стоит: он лежит там на асфальте без сознания, ты стоишь рядом с ним на коленях, пытаешься привести его в чувство, а я в ужасе отворачиваюсь и убегаю. Я ведь был уверен тогда, что прикончил его, Пол!

      – Джон…причиной аневризмы могло стать что угодно.

      – Хватит меня жалеть и уговаривать! Я знаю, что это я убил его! Я и никто другой!

      – Ну хорошо, будь по-твоему, – согласился Пол, не переставая гладить Джона по голове. – Ты убил Стю.

      – И позорно сбежал. Я помню, как ты кричал тогда мне вслед. Твой крик до сих пор звенит у меня в ушах. И будет звенеть до самой смерти.

      – Джонни…

      – Так что, я заслужил все это! И не смей жалеть