Кластер-1. Анатолий Бочкарёв

от куда более мощных и более согласованных подвижек всё плотнее окружающего пространства. Плюс в нагрузку началась подлинная вакханалия совершенно неясных цветных бликов и теней. Все они, словно всклокоченные крысы по амбару, в панике метались по стенам и потолку, усиливая общую сумятицу и отчаянно тревожащую неопределённость. Но их никак не оказывалось на спящих человеческих существах. То ли их там ещё не включали, то ли на совсем погасших сознаниях их попросту не могло быть.

      Где-то за полночь, то есть, в самый глухой, в самый трупный час, не сдержавший своего слова и всё-таки безответственно заснувший доцент Фредди вдруг проснулся. Сначала он проделывал это медленно. Ему казалось, будто кто-то очень настойчиво звал его. Оператором крупным планом немедленно были предъявлены задрожавшие веки одного из самых важных подопытных фигурантов вновь открытого дела.

      Очень интересным могло показаться и выражение глаз доцента в тот момент, когда он их приоткрыл, да и завидел действительно неистовую и тревожную цветовую сутолоку пятен и теней вокруг него, на потолке и стенах. Однако их выражение лишь внешне казалось ещё вполне сдержанным и почти невозмутимым. Потому что такое его самообладание оставалось неосознанным, исключительно рефлекторным. До него элементарно не доходило пока ничего. Не исключено, что Серёгин просто не до конца проснулся. Вот доцент скосил глаза, а затем и голову медленно-медленно повернул. Вот тут только самообладание принялось его покидать. Пошло боковое осознание воспринимаемой информации. Сразу стало заметно по его реакции, что примерно это он и ожидал увидеть, хотя в сам кадр пока ничего особенного пока не попало. В округляющихся глазах от ужаса стремительно закоченевающего главного героя угадывалось что-то действительно серьёзное, можно сказать, вполне смертоносное. Однако ничего более определённого в расширившихся зрачках избранной жертвы разобрать всё ещё не получалось.

      Затем очень быстро что-то неуловимо, но вполне конкретно поменялось. Новые звуки вытеснили прежнюю артиллерийскую пальбу. Никто из персонажей-солистов практически не шевелился, да и храпа-пука также не произносил, не выдавал, притом вообще никакого. Взамен его в самый-самый полный формат, даже с преувеличенным шумом, огромными невообразимыми массами сыпался и сыпался злой термоядерный песок, невидимый и даже нестерпимо звонкий. Что-то сюрчало, свистело, свиристело, буркотало, клокотало, невнятно и откровенно неприветливо. И словно бы неслось куда-то непонятно куда. Теперь этот звук подавался не со стороны, а через восприятие приочнувшегося контрольного человеческого существа по кличке Фредди.

      Об этом незамедлительно сообщили и титры. Таким образом, резко субъективизировалась и картинка подступающего нового события. Вселенная затаила дыхание.

      На какой-то миг как будто кто-то стёр всё это. Р-раз – и ничего нет! Вообще ничего! Словно штора упала и намертво всё перемкнула. Как вкопанная встала наиполнейшая