Моя до полуночи. Лиза Клейпас

болит горло, что она почти не может говорить. Я пыталась заставить ее выпить чаю, но она отказалась.

      Меррипен хмуро выслушал информацию Амелии о состоянии здоровья Уин.

      – Я попробую это сделать.

      Амелия тупо посмотрела на него. Заявление Меррипена не должно было ее удивить, ведь он помогал выхаживать Уин и Лео, когда они болели скарлатиной. Амелия была уверена, что без него они вряд ли бы выжили.

      – А вы пока составьте список продуктов, которые надо купить в деревне. Я скоро пойду туда.

      Амелия кивнула:

      – Может быть, мне разбудить Лео? Он мог бы помочь…

      – Нет.

      Амелия улыбнулась. Она прекрасно понимала, что брат может скорее помешать, чем помочь.

      Спустившись вниз, Амелия позвала Фредди, деревенского мальчика, нанятого Меррипеном, чтобы он помог ей отнести за дом старинное кресло. Там они поставили кресло на выложенной кирпичом террасе, с которой открывался вид на заросший сорняками сад, окруженный высокими буками.

      – Тут придется поработать, мэм, – сказал Фредди.

      – Да, ты правильно заметил, Фредди. Придется все сажать заново.

      Мальчику было лет тринадцать. Он был крепкий, со здоровым цветом лица и торчащими во все стороны вихрами.

      – А ты любишь работать в саду? Умеешь ухаживать за растениями?

      – Я помогаю маме в нашем огороде.

      – А ты хотел бы стать садовником лорда Рамзи?

      – А сколько вы мне заплатите, мисс?

      – Двух шиллингов в неделю будет достаточно?

      Фредди задумался и почесал свой облупленный нос.

      – Звучит неплохо. Но вам придется спросить у моей мамы.

      – Скажи, где ты живешь, и я сегодня же утром к ней схожу.

      – Хорошо. Это недалеко – мы живем на самом ближнем отсюда конце деревни.

      Они пожали друг другу руки, чтобы скрепить сделку, еще немного побеседовали, а потом Фредди отправился в сарай, где хранился садовый инвентарь.

      Между тем Меррипен вынес из дома Уин. Она была в ночной рубашке и белом халате и закутана в большую белую шаль. Ее тонкие руки обвивали шею Меррипена. Если бы не лихорадочные пятна на щеках и ярко-голубые глаза, она выглядела бы почти бесплотной.

      – …это было самое отвратительное лекарство, – услышала Амелия ее веселый голос.

      – Зато оно подействовало, – ответил Меррипен, осторожно усаживая ее в кресло.

      – Но это не значит, что я прощаю тебя за то, что ты заставил меня его выпить.

      – Но оно для твоей же пользы.

      – Ну ты и зануда, – глядя ему в лицо и улыбаясь, сказала Уин.

      – Я знаю, – пробормотал Меррипен, заботливо подтыкая одеяло со всех сторон.

      Амелия обрадовалась тому, что состояние сестры улучшилось.

      – Он хороший зануда. А если ему удастся убедить еще кого-нибудь из жителей деревни помочь нам привести в порядок дом, тебе придется его простить, Уин.

      Все еще глядя на Меррипена, Уин ответила:

      – Я верю в силу его убеждения.

      Если бы так сказала другая женщина, это выглядело бы кокетством.