Острова объяты тьмой. Тори Лангрейн

истоптанной травы дорожка.

      – Сама доберусь? – на всякий случай уточнила Аня.

      – Да, минут десять быстрой ходьбы и выйдешь на полянку.

      – Полянку?

      – Полянку–полянку, – закивала головой врач. – Не бойся, птичка, не заблудишься. Хотя, – она стрельнула ставшим вмиг каким-то хитрющим взглядом в стоящего рядом Хэ Яна и смешливо предложила: – Но если так уж переживаешь, то Ян может проводить.

      – Конечно, – отозвался тот с каменным выражением лица, – на руках понести?

      – Шутки у вас, – буркнула Аня, всё же заметив на чужих губах тень усмешки. – Сама дойду. Ножками.

      – Ну так топай, – улыбнулась Мишель. – Тебя там явно заждались.

      – Угу.

      Когда за Аниной спиной сомкнулись листья разлапистого папоротника, а шаги стали столь неосязаемы, что даже Ян, со своим сверхтонким чутьем перестал улавливать их поступь, Мишель вдруг обеспокоенно проворковала:

      – Как твоё плечо дорогой?

      – Всё в порядке, – произнёс он, спокойно поворачиваясь чуть боком вслед настойчивым касаниям чужих рук, что тут же деловито принялись ощупывать свежие шрамы на его коже.

      – Да уж, – скривилась в недовольстве Мишель, – если бы не твоя регенерация, здесь бы было месиво из глубоких царапин и выдранных кусков плоти. Эти русские женщины просто дикарки какие-то.

      – Ну не знаю. Сеймуру вон нравится.

      – Энни мне тоже нравится, славная малышка. А ты увиливаешь от темы.

      – Какой ещё темы?

      – Ты же мог увернуться, когда эта бестия на тебя набросилась, но по непонятным мне причинам позволил себя изодрать! – воскликнула врач

      – Не было возможности заломить ей руки, – нехотя пояснил Ян. – Сеймур просил не применять силу и не причинять вреда никому из гостей. Тем более женщинам.

      – Он просил? – задумчиво повторила Мишель. – Надо же, его отец поступил бы совершенно иначе.

      – Подвесил бы всех заложников вверх ногами к пальме и поджог бы им бошки.

      – Хэ Ян!

      – К примеру, – легко пожал плечами парень. – Ты не хуже меня знаешь, кто на что в нашей семье способен.

      – Но от Сеймура я совсем не ожидала такого, – мягко возразила врач. – Он кажется таким…

      – Дураком?

      – Я хотела сказать "окрыленным". А ты, видимо, настроен весьма скептично.

      Ян едва заметно выдохнул, впервые за это утро позволив себе своё обычное состояние, не насмешливое, не командирское, а всего лишь нормальное. С той толикой усталости, присущей молодым людям, которые не разменяв и третьего десятка успели повидать на своём веку столько, что хватит на три жизни вперёд.

      – Шесть лет назад мы его едва не потеряли, – негромко проговорил он, прислоняясь задом к высокому багажнику машины и протягивая Мишель вынутую из кармана пачку сигарет. – Я не хочу проснуться однажды утром и вновь получить сообщение на телефон, что у моего брата передоз. А виной тому блядское разбитое сердце.

      – Но я не вижу поводов для беспокойства, дорогой. Сейчас он вполне стабилен, – отозвалась собеседница.

      – Гостей