Фарисей. Аглаида Лой

под собою ног, Козлов выскочил из кабинета, даже забыв прикрыть дверь.

      Этот у меня на крючке… Сказал себе Тропотун, закрыл дверь и вернулся в свое кресло. Из чувства благодарности он своротит горы… Станислав Сергеич позволил себе несколько расслабиться и закурил. Струйка дыма медленно расслаивалась в воздухе на голубовато-сизые тонкие жилки, из которых плелась причудливая картина каких-то восточных мотивов. Он вглядывался в эту картину – не доставало только какой-нибудь пери… Усмехнулся над собою: в каждом мужчине сидит восточный падишах – и загасил выкуренную на две трети сигарету в бежевой с болотными разводами пепельнице, в которой виделось ему что-то утонченно-японское.

      В приемной возле печатавшей на машинке Любочки сидел со скорбной миной долговязый молодой специалист. Увидев начальство, он поспешно вскочил и забормотал что-то неразборчивое. Любочка оторвала от клавиатуры сильно подведенные глаза и с меланхоличным видом победительницы наблюдала за своим поклонником.

      – Да-да… – с холодной значительностью произнес Тропотун и прошествовал мимо.

      Длинный полутемный коридор НИИБЫТиМа тянулся через все здание. В него выходило множество дверей, пестревших разнородными табличками с названиями отделов, секторов, лабораторий. На ходу Станислав Сергеич ответил на приветствие кругленького юркого инженера из отдела пылесосов, злорадно отметив его обширную лысину цвета слоновой кости. Потом обменялся рукопожатием с Филаткиным, заместителем главного инженера по бытовым приборам. Они поговорили про Салазкина, чей отдел стиральных машин снова не укладывался в график разработок. И, наконец, Станислав Сергеич свернул по коридору налево и толкнул заветную дверь с волевым мужским профилем на табличке.

      Пристроившись к писсуару, он рассеянно вперился в стену и принялся рассматривать грудасто-задастую деву, изображенную фломастером со всеми пикантными подробностями.

      – Когда только успевают?.. – раздумчиво сказал мужчина у соседнего писсуара.

      – О, богатым будешь – не узнал! – отозвался Станислав Сергеич на слова Пустовойтова. – Наверно дизайнеры резвятся – рука твердая. – Он застегнул молнию и перешел к умывальнику. – Вы к нам заходите в пятницу вечерком… Коньячок опробуем коллекционный… Ну и женщины, я полагаю, не соскучатся!.. – вытянув из кармана брюк двумя пальцами платок, он промокнул руки.

      – Хорошая идея, – сдержанно отозвался Дмитрий Алексеевич, обрадованный этим предложением. – Давно уже не сидели так просто… В обед сыграем?..

      – Во время пятнадцатиминутки.

      – Идет. Забью ракетки. – И Пустовойтов энергичным шагом покинул сортир. Последовавший за ним Тропотун брезгливо отметил, что тот даже не ополоснул рук. Спускаясь по широкой лестнице на второй этаж, он мысленно видел как бы немного приплюснутое лицо Дмитрия Алексеевича с квадратным подбородком и крепкими челюстями. Интересно, подумалось вдруг ему, а как бы отреагировал Пустовойтов, скажи я про анонимку?.. Растерялся? Испугался? Остался