Этажи. Олег Савощик

как на пол течет ее слюна. Его свободная рука, сжимающая в кармане подаренный нож, одеревенела.

      Их пустят в расход. Получат то, за чем пришли, и застрелят без колебаний. Лев только сейчас почувствовал остывающие слезы на щеках. Он умрет здесь, на ковре чужой квартиры чужого килоблока.

      Ликвидатор спросил снова, и со стороны могло показаться, что он вот-вот вырвет руку несчастной. Вой, уже не крик, куда страшнее крика, куда страшнее любого звука, который способен издать человек, вернул Льва к реальности.

      – Хватит! Пожалуйста, прекратите, – выдавил он и зашипел от боли, когда подошва сильнее впилась в кожу.

      Юля дернулась и непременно бы упала, не поддерживай ее ликвидатор.

      – Я знаю, знаю где! – выпалил Лев. – Знаю, где девочка.

      – Говори.

      – Пообещайте, что отпустите… отпустите меня.

      – Скоти-ина, – простонала Юля, затрепыхалась с новыми силами. – Убью-ю.

      И снова взвыла от боли.

      – Говори, – повторил ликвидатор.

      – Мне нужны гарантии, – сказал Лев.

      Он больше не может слышать это. Он должен уйти.

      Ликвидатор над ним расстегнул кобуру.

      – Говори.

      – Да ничего… ничего он не знает. – Голос Юли взметнулся и ослаб. – Пристрелите вы его уже нахер.

      – Забираем их, – сказал боец, державший женщину. – Весь этаж на уши поставят.

      – Нет-нет-нет! – закричал Лев.

      О ликвидаторах ходило много баек и слухов. Но вот о тех, кого они забирали и кто смог вернуться, – никогда.

      – Я скажу, скажу… – Лев осекся, когда понял, что на его запястье больше ничего не давит.

      Открыл глаза, чтобы увидеть, как Митяй держит ликвидатора за шею сзади. Дрель в руках Валеры. Услышать звук, с которым сверло толщиною в палец входит прямо в черный противогаз. Почувствовать горячую кровь на своем лице.

      Наверное, попытайся Лев Николаевич впоследствии припомнить события следующих двадцати секунд, разложить по кадрам, как фотокарточки после проявки, у него бы и получилось. Но в тот момент все сжалось в единую точку, в одно деление на циферблате, и все, на что хватило Льва, – не оставаться на месте.

      Второй ликвидатор успел выстрелить прежде, чем Юля повисла на его руке. Лев прополз разделявшие их пару шагов и вогнал нож в черный сапог. Над головой раздался крик, и боец завалился назад, увлекая женщину за собой. Она вцепилась в противогаз, стянула тугую резину с головы.

      Бритоголовый парнишка, едва ли двадцати циклов от роду, орал и брыкался, но Лев крепко держал его за здоровую ногу, а на руки бойца уже навалился подоспевший Валера.

      Юля ухватилась за рукоять все еще торчащего в сапоге ножа, надавила.

      – Зачем вам моя дочь? Куда вы ее забираете?

      Лев видел стиснутые зубы ликвидатора. Тот дышал часто, будто пытаясь догнать биение сердца. Юля провернула нож.

      – Зачем вам дети? Куда вы их забираете?

      Она все спрашивала и спрашивала, не выпуская липкой рукояти. Ликвидатор дергался и бился головой о пол.

      – Пожалуйста, пожалуйста… – шептал Лев Николаевич. Трясся всем телом,