Этажи. Олег Савощик

в красной обложке, поднял над головой. – Я здесь по поручению Партии. Мы, слуги народа, стремимся быть ближе к простым гражданам. И, как ваши слуги, мы готовы…

      Его голос отражался от серых стен, разливался эхом по коридорам. Во время заготовленной речи Лев всматривался в лица собравшихся. Любопытство, немного удивления, совсем капля надежды… Всё на месте. И ничего лишнего.

      – … с трудовыми коллективами, с матерями, с пенсионерами, с нашей молодежью. Проложим путь к светлому будущему вместе, товарищи! – Лев Николаевич снова потряс «корочкой» для убедительности. – Теперь ваша очередь. Давайте, не стесняйтесь! Обещаю всех выслушать.

      – Дед у меня храпит, – сказала старуха из толпы, близоруко щурясь.

      – Опять ты, карга, мелешь, – одернул ее один из жильцов. – Помер дед твой…

      – Так храпит же!

      – Так и запишем, – сказал Лев Николаевич. – Бабке нового деда!

      По лицам прошлись улыбки, расслабили невидимые узлы.

      – Так это… – Самым смелым вновь оказался мужик в гимнастерке. – Герма в соседний блок никуда не годится. Уплотнитель в труху износился. И еще… темень что на этаже, что на лестницах, глаз выколи! А заявка на лампочки в Службе быта уже который квартал пролеживает.

      Его соседи одобрительно закивали.

      – Ты записывай, Дмитрий, записывай. – Лев Николаевич кивнул помощнику и оглянулся: по коридорам действительно ходить можно было разве что на ощупь.

      Заскрипел карандаш, в толстом блокноте появилась новая запись.

      – Дневные лимиты на воду опять порезали…

      – На распределителях очереди…

      – Кран течет, прокладок не достать…

      – Ликвидаторы все потолки огнеметами закоптили, побелить бы…

      – Хулиганы из соседнего блока кнопки лифта жгут…

      – Талоны на производстве опять задержали…

      Лев Николаевич внимательно слушал жильцов и кивал.

      – Непорядок. – Он цокал языком, качал головой, разок даже ударил себя в грудь. – Разберемся. Решим. Возьму на личный контроль!

      Митяй продолжал писать.

      Лев Николаевич не сразу приметил женщину, что стояла отдельно от остальных, прислонившись к стене. Ей единственной нечего было сказать, или она ждала, пока выскажутся другие. Серая блузка, застегнутая под самое горло, каштановые волосы собраны в короткий хвост. И взгляд, под которым тесно в груди и хочется прокашляться.

      Она узнала его? Как? Лев Николаевич промокнул лицо платком.

      Невозможно. У них здесь не может быть знакомых, слишком далеко забрались.

      – Давай дальше, – придвинулся Митяй, шепнул на ухо. – А то разошлись они что-то.

      – Товарищи! Товарищи, прошу вашего внимания! – Лев Николаевич показал раскрытые ладони. – На повестке у нас еще один важный вопрос. А именно – поддельные талоны.

      Жильцы удивленно переглядывались, прятали руки в карманах. В заднем ряду охнула женщина с ребенком.

      – Да, да, товарищи, я понимаю и разделяю ваше беспокойство. Оборот поддельных талонов жесточайше