Верность слову. Михаил Сверлов

делать. И он закрыл глаза…

      В ночь на 14-е марта я получил назначение у подполковника Галина и рано утречком в купе с одним добродушным майором, угощавшим меня дорогою спиртом из фляги, тронулся разыскивать свою часть, дислоцировавшуюся в городке Люсен. «Оседлавши» попутную машину, мы прибыли в Люсен в 11:00, раньше на час установленного нам времени. Время следования нам ограничили потому, что в 12:00 дивизия снималась, выходя на исходный рубеж.

      Постранствовали, разыскивая политотдел. Облазили всё и вся и установили, что штаб дивизии выехал тринадцатого вечером, а в городке осталась только прокуратура. Вошли в один дом. Я затрофеил маленький чемоданчик, в который нечего было положить. Всё моё имущество умещалось в полевой сумке. Уселись на диван и, комфортабельно устроившись, влили в себя остаток содержимого фляги.

      Двинули на КПП ловить машину нашей дивизии. К вечеру мы были в политотделе. Познакомились с парторгом и делопроизводителем Жаркиным. Поздний обед, и я, не дожидаясь заместителя командира полка по политработе, завалился спать.

      Утром артподготовка. Началась фронтовая жизнь, заполненная фронтовыми буднями.

      Бой за окружение города Оппельн и движение на соединение с 59-й армией. Под конец шли только по дорогам, оставляя немца в своём тылу, где он занимал круговую оборону. Одна такая группа немцев, оставшаяся в тылу в районе города Фридланд, вышибла наши тылы из деревни и наделала шумихи. Придушили!

      Затем двинулись на Найсе. Южнее него, под городом Билау, фриц остановил нас, устроив страшную мясорубку. Воевали в тот период не людьми, а техникой – большим количеством артиллерии. Поставили пушки на прямую наводку. Безрезультатно простояв так пару дней, передвинулись под Билау, где вновь заняли оборону. А ещё дней через пять, сдав участок другой армии, переместились на север, на участок Пятой Гвардейской армии, в район между Ядером и Ягницем. Тут мы и заглохли.

      22-го апреля фрицы праздновали день рождения фюрера. Украсили траншеи свастиками, флагами и портретами; подвезли агитационные динамики и начали агитировать. Первым номером «Катюша». Вслед за ней диктор начал говорить о том, что немцы устроят русским свой Сталинград. Наша братва крыла их матом, огнём винтовок и автоматов. В промежутках между стрельбой мы дружно кричали: «Музыку давай!» Немец вынужден был включать музыку.

      Шестого мая армейская штрафная рота при поддержке дивизионной артиллерии пыталась взять высоту, которая нависла над левым флангом нашей дивизии и являлась господствующей на местности в Билау. Штрафникам удалось под прикрытием густого леса достичь вершины сопки, но они были сброшены обратно. Вернулось восемь человек.

      Немец ведёт себя спокойно, изредка подкидывая снаряды на перекрёсток дорог у сахарного завода, когда там появляются повозки с вывозимым со складов сахаром.

      Раза два стрелял из «ишача»1 в Ядеру. А вся ружейно-пулемётная стрельба – ночью, освещая местность ракетами. Немец два раза пытался взять «языка» и, в конце концов,

1

«Ишач» – пулемёт.