Снимаю шляпу. Сказочная проза, сказки, стихи, рисунки. Елизавета Лещенко

отсвет заснеженной ночи, что все, что ему так знакомо и близко, будет напоминать темный запыленный склеп.

      Однако изнанка век зажелтела, едва он миновал (таким непривычным для себя образом) входную дверь.

      В изумлении Эрни широко раскрыл глаза.

      Он стоял в маленькой прихожей, никак не отделявшейся от гостиной, некогда служившей одновременно и столовой, и кухней, и библиотекой, и мастерской, и прачечной. В противоположном углу комнаты светился крохотный камин. В нем догорало последнее поленце. Вполоборота к огню, в старом низком плетеном кресле сидела знакомая фигура.

      Он всегда сидел вот так у камина перед сном, держа в руках потертый томик французских стихов, то опуская глаза к пожелтевшим страницам, глядя на бисерные буквы сквозь линзы очков в узкой оправе, то, всматриваясь в крохотные огоньки пламени, переворачивая лист. Белоснежные волосы и борода были чуть длиннее, чем обычно. Лицо и взгляд – гораздо более спокойные и умиротворенные, чем когда бы то ни было. В этих глазах больше не было беспокойно-живых огоньков, но был глубокий покой.

      Эрни посмотрел за окно. Он так любил ранним утром, еще лежа в постели, смотреть сквозь маленькое окошко, обрамленное простыми занавесками в уютную клетку, на небо, постепенно светлеющее, меняющее цвет, на листву, затихшую перед рассветом, или на осенние капли дождя, на темно-серое хмурое небо, такое далекое за границей теплой комнаты.. Ему вспомнились старое колючее одеяло, впечатывавшееся в сонную щеку, ощущение уюта, запах дома..

      Апельсиновая краюшка солнечного диска возникла в окне, заполонив теплыми бликами пространство дома. Эрни снова посмотрел в сторону камина. В нем пылилась старая зола.

      Плетеное кресло с поломавшейся ножкой пустовало. Эрни провалился в пустоту.

      Глава 5. За занавесом

      Дверь негромко открылась и закрылась. Эрни снова ощутил сильный запах леса и морозного воздуха. Но еще сильнее ощущался запах свежесваренного какао.

      Эрни приоткрыл левый глаз и сжал в кулак левую руку, свесившуюся с гамака. Правую он совсем не чувствовал, потому что лежал на ней. На полу под ним лежали какие-то подушки, видимо, когда-то служившие диваном. Эрни сел в гамаке, потирая онемевшую руку, поболтал свешенными вниз ногами. Спать подвешенным в воздухе было определенно здорово.

      – Ты предпочитаешь рисовое или кокосовое? – Том придерживал одной ногой (сейчас обутой в тапки-мышки) дверцу миниатюрного холодильника. В каждой руке он держал по стеклянной бутылке с нежно-белой жидкостью. Одна из бутылок была чуть меньше и «пузатее». Только этим они и отличались.

      – Эээ…

      Том нетерпеливо постукивал пищащей «мышкой» по полу, видимо, намекая, что держать холодильник открытым так долго не стоило бы.

      – Кокосовое, спасибо.

      Эрни не пробовал ни то, ни другое, однако мысль о кокосе в середине снежной зимы сейчас казалась определенно согревающей.