Конфетка для сурового босса. Судьбу не обмануть. Виктория Вишневская

тётю. – Ася!

      – Вася, – улыбаюсь и нажимаю на кнопку звонка ещё раз. Где там сестра ходит? На лестничной площадке пахнет её фирменными котлетками, и у меня уже вовсю текут слюнки. – Ва-ся.

      – Ва-вася, – повторяет дочка, щёлкая зубками.

      Тихонько смеюсь, не сдержав эмоций. Для «Василисы» пока рановато. Остановимся на «Асе».

      Словно по зову моей конфетки, щёлкает замок. Через секунду Ева срывается с места и с весёлым возгласом припадает к ногам сестры.

      – Ася!

      – Моя крошка пожаловала! – лучезарно улыбаясь, та подхватывает Еву на руки. С лёгкостью такой, будто это не моя конфета весит почти двенадцать килограмм. У меня руки порой отваливаются, а Вася держит её, как пушинку!

      Может, потому что плаваньем занимается? И обучает детей. В основном, совсем маленьких. Она и с Евой в воде возилась. Чтобы тельце укрепить и научить её задерживать дыхание под водой. Я до сих пор иногда вожу дочь на занятия, если нахожу время и деньги.

      – Кто тут такая бусинка? – трётся носом о носик конфетки. – Ева – бусинка?

      – Бусика, – довольно повторяет следом и лезет ладошками к лицу Василисы. Сестра у меня красавица. Мы погодки, но почти не похожи. Я в папу пошла, а она – в маму. Обе шатенки, правда, я крашеная. И если глаза у меня голубые, то у неё – карие.

      Как говорят, кареглазые – ведьмы. Любого мужика в сети затащат. Вот и она у меня такая… Нашла своего парня. Вроде, живут хорошо, душа в душу.

      А мне вот… Слегка не повезло.

      – Я, конечно, рада за вас, – с иронией кидаю сестре. Живот уже скручивает от запаха котлет. – Но, капец, сеструш, ты негостеприимна.

      Топаю на лестничной площадке ногой, выражая негодование. В шутку, конечно.

      Василиса поворачивается ко мне, округляет глаза.

      – О, совсем забыла про тебя.

      – Ну, спасибо.

      Ехидно улыбается и чисто по-сестрински, издеваясь надо мной, подшучивает:

      – Ладно-ладно, заходи, нытик.

      Щурюсь в ответ на обидное прозвище и ставлю в своём воображаемом блокнотике крестик напротив её имени. Нет у меня больше сестры!

      – Я тебе это припомню, – бубню себе под нос и захожу в уютную, но небольшую двухкомнатную квартиру.

      – Да шучу я, шучу, – Вася закрывает за мной дверь и протискивается мимо меня с Евой, крадётся по узенькому коридору. – Идём на кухню, я уже чайник закипятила. Расскажешь, что твой оболтус натворил.

      Я вздыхаю.

      Василисе Паша никогда не нравился.

      Но сегодня я с ней полностью согласна! Оболтус чистой воды!

      За чашкой чая и бутербродом с котлеткой рассказываю всё с начала до конца. От проверки в садике до непростительной выходки мужа.

      – Пиз… – она хочет ругнуться, но тут же бьёт себя по губам. Это у нас семейное – успеть вовремя остановиться. – Он серьёзно?

      Сидит в шоке.

      И опять мне стыдно за него становится.

      – Даже представить не могу, что такое возможно.

      – Я тоже…

      – Слушай, – напрягается. – Я понимаю, когда так к чужому ребёнку относятся, но к родному…

      – Ты на что намекаешь?

      – Милк, –