Мистификация дю грабли. Сергей Суров

только в Киеве теперь нет. Заглянешь к кому попугать-повеселить и не знаешь, на каком языке обматерить хозяев. Вот сего дня под утро схлопотал такое от веника, что и не сказать, не передать. А до этого че только ещё выслушать не пришлось. Ты память мою знаешь, передам дословно:

      «– Питаю, як вихована людина, кто сало анулював?

      – Запитай чого легшее.

      – Дружина, востаннє тебе культурно питаю», – подражая голосам собеседников, заверещал, загундосил домовой.

      После этих слов князь насторожился и, пристав с лавки, стал очень внимательно прислушиваться к каждому слову домового. Домовой бесстрастно продолжал декламировать:

      «– Тю, забув чи що де живемо? Кацапи ж кругом. У них і питай…

      – А це що ще за чоловік у тебе за спиною?

      – Та сусід зайшов ось і ніяк піти не хоче Каже, що домовик.

      – Та який домовик? Кобель це кацапський!

      – Ех, був би хоч і справді кобель. А то цілий день одна самотня…

      – Дура, заклопотана, ось хто сало вкрав?

      – Стривай, я сама…

      – Ні вже, я сам – в дупу його, в дупу. Щоб сало там у нього застрягло».

      – Ну, что-нибудь понял, княже? Ох, и прилетело же мне, – огорченно вздохнул домовой. – А тут ещё твой Теодор повадился к моим бабам шастать. Интриган заморский…

      – Ну, чего ж тут не понять? – нахмурился князь. – Дружина… Восстание готовят! Вовремя я с тобой встретился. И кацапы ещё какие-то у них тут. Бунт, значит, затевают! Ну, бывай, Игилушка…

      – Погоди, княже, а звал-то зачем? – уныло спросил домовой, не услышав от князя даже сочувствия.

      – Ах, да… – вспомнив, зачем ему понадобился домовой, остановился князь. – Ну, это теперь не главное… Хотя, Игилушка, по-быстрому только, а то вон какие дела в городе происходят. Игилушка, вопрос: а может такое быть, что бабушка моя временами воскресает?

      – Ох-хо-хо, с твоей бабушкой и не такое станется! Молчу-молчу… – затрясся от страха при одном упоминании княгини Ольги домовой.

      – Ты её видел, видишь ли где? – продолжал допытываться Владимир. – Когда видишь?

      – Да она мне после того, что вытворяла, до скончания веков будет видеться! Она ж у меня вот где сидит, – ткнул себя пальцем под горлом, домовой, обиженный странными вопросами.

      – Без обмана? – уперев руки в бока и нагнувшись к домовому, спросил Владимир.

      – А то ж, обманешь тебя… – ответил домовой и на глазах князя надулся от недоверия к себе.

      – Ну, бывай! – махнул рукой Владимир и заторопился к выходу.

      – Бывай, княже, бывай, а с Теодором-то что делать? – взмолился домовой, трясясь от обиды.

      – Потом, всё потом… Хотя, подожди-ка… подожди. Где, говоришь, семья эта обитает? – остановился Владимир у выхода и пощёлкал пальцами.

      – Какая такая семья? – в который раз удивился домовой.

      – Ну, этих хазаров… – нетерпеливо подгонял Владимир с ответом флегматичное существо, обиженное на весь белый свет.

      – В предградье, княже. Будто ты не знаешь… – взмахнул домовой