Мистификация дю грабли. Сергей Суров

головой, грозил пальцем сытому сотрапезнику.

      Тем же вечером, выйдя на резное крылечко, князь похлопал рукой по столбу навеса и, схлопотав пару заноз, выругался, закрепив в словаре для потомков очередное матерное слово в адрес плотников. (На то они и предки, чтобы копить и приумножать для нас всякое добро). Мастерству бывшего зодчего при Владимире завидовали даже самые злейшие друзья Киева. Тогда Русь была такой миролюбивой – мама не горюй! (Ну не смогли бы они при всей своей доброте душевно так испохабить настроение князю). Это ж надо было такое налепить, прилепить, залепить, подлепить, путая длину с шириной и высоту с глубиной. Правда, после того, как князь выздоровел от испуга перед творением этого зодчего, пришлось принимать меры: зодчего он подарил послам из далёкой Бухары – Бухара обзавелась глинобитными лабиринтами неописуемого его злорадства, а к себе он принял толковых каменотесов и плотников из Ладоги.

      Но так до конца своей жизни Владимир не успел избавиться от этого всего каменно-деревянного безобразия. По плану этого зодчего (а был ли план?) попасть в курятник, к примеру, можно было, только пройдя на втором этаже через опочивальню князя, затем по приставной лестнице спустится на крышу следующего терема (у которого не все стороны совпадали по размерам). И главное, с крыши легче определиться с частями света, чтобы не заплутать. (По себе знаю: в помещении с этим… м-м… сложно…) Проходить надо прямо через ложе князя, на котором по-своему обыкновению князь развлекается с девками.

      – Княже, не шуми, мы же по делу! И обратно возвращаться будем через твою опочивальню. И не смей кидаться чем ни попадя – мы ж лукошки с яйцами нести будем, да курей и гусей тебе на обед. А у тебя, княже, губа не дура – вон какая девка у тебя грудастая! Вторая тоже ничего… А это кто там за тобой? Ух, ты! Вот эта красавица, красавица… А откуда взялась? Да ладно, княже, тут все свои!

      Затем придётся спуститься в окошко горницы какой-то девки с малым дитем в люльке (жена князя вовсе не по расчёту, а по счёту), войти в один из дворов без выхода за пределы детинца и по запаху… Чёрт, попали мы с тобой, читатель, не туда. Это ж коровник, а нам надо было в курятник. Ах, да, вон он, курятник, под крышей на третьем этаже, в другой стороне. А остальные птичники почему-то внизу… Придётся обратно через опочивальню княжескую возвращаться и искать дорогу в курятник. Всё бы ничего, да зимой больно девки в опочивальне мерзнут из-за походов челяди в курятник и обратно.

      Но как вспомню я, читатель, торг князя с послами бухарскими, так душа гордостью за Русь святую наполняется. Обвел он их вокруг пальца. (Знай наших!) Послов, чтоб не позорится своими хоромами, Владимир принимал в шатре, в долине ручья, впадавшего в Днепр за городскими стенами. А послы-то мерцают в парчовых халатах, на головах чалмы из шёлка, каждая длиной в четыре версты, а князь дымится потом под солнцепеком в шубе соболиной да в шапке куньей. Подивились послы богатству Владимира, у которого столько драгоценного меха, что он и летом в нём щеголяет. Ёрзают задницами на ковриках послы, скрестив ноги под собой, в своих остроносых, загнутых