Казак на чужбине. Сергей Сполох

Заканчивалась совсем не так, как этого ждали и надеялись казаки. Вдали от своих станиц и хуторов, у самого синего, а, вернее, Черного моря.

      Глава 7

      1 ноября 1920 года в Севастополе, на порт которого упала основная нагрузка эвакуации Русской армии из Крыма, было солнечным и ярким. Казалось, что даже погода, радуя глаз, стремилась хоть немного напоследок согреть лучами солнца озлобившуюся и растерянную человеческую массу, столпившуюся у всех входов в порт и удержать своих, русских, от отъезда.

      Сегодня на чью-либо помощь или совет рассчитывать было невозможно, и каждый должен был решить свою судьбу сам, на свой страх и риск. Всех мучили одни и те же трагические вопросы: Родина – здесь, или далекая неведомая чужбина?

      Все, измученные этими бесконечными и истоптавшими усталые души вопросами, не найдя срединной линии между ними, горячо надеялись, что грядущий отъезд из России это так, временно, и что вернутся они, непременно вернутся. Нужно только перетерпеть. Временно перетерпеть… И окрепнуть! Уж мы то вернемся-я-я-я! Ух, мы то вам, вернемся-я-я-я!

      В бессильной злобе взметывались как флажки кулаки, грозя неведомо кому, но в сторону севера, откуда для всех прижатых к морю надвигалась пока невидимая, но уже явственно слышимая в выстрелах орудий опасность.

      На причалах шла погрузка раненых из госпиталей и тыловых частей на транспортные и даже боевые корабли Черноморского флота. Суда, несмотря на протесты капитанов были загружены до предела, намного ниже ватерлиний. А люди все собирались и собирались на пристани, образовывая огромную многотысячную толпу.

      Пароход «Моряк» уже давно был набит до отказа теми, кто после мучительных раздумий наконец определился: оставаться нельзя. Здесь для них возможна только смерть, неизбежная смерть… Здесь с ними расправятся кроваво и беспощадно! Что должно было ожидать их в непредсказуемом «там» никто не знал.

      Перегруженные лодки, набитые офицерами, солдатами, казаками, ранеными и больными, беженцами и человеческим скарбом все подходили к «Моряку» и подходили.

      Зная о приказах Главнокомандующего эвакуировать в первую очередь войсковые части с оружием, разными путями попавшие на корабли и считавшие себя уже спасенными беженцы, казалось, не сильно выделялись в общей массе. Старались найти местечко поукромней и попригодней для дальней дороги и вели себя скромно и тихо, словно боясь прогневать морское и армейское начальство, чтоб не дай Бог не ссадили с корабля.

      На горке беженского скарба из разномастных плетенных корзинок, с какими в мирные времена выезжали эти семейства на веселые семейные пикники, пристроилась группка детишек. Даша, в большом и все время сползающем на глаза капоре, сидела на длинном, обшитом парусиной чемодане и играла с двумя засидевшимися в маленькой корзинке котятами, не замеченными в общей сутолоке при погрузке. Сколько её не уговаривали их соседи-беженцы из Мариуполя оставить котят в гостинице, она ни в какую не соглашалась расстаться с единственными