Мария. Jorge Isaacs

два часа ночи, когда, проехав деревню П***, я остановился у двери дома, где жил доктор.

      Глава XVI

      Вечером того же дня доктор покинул нас, оставив Марию почти полностью выздоровевшей, прописав ей режим для предотвращения рецидива присоединения болезни и пообещав часто навещать ее. Я испытал несказанное облегчение, услышав его заверения в том, что опасности нет, и для себя, вдвое более любящего ее, чем до сих пор, только потому, что Марии предсказывали такое быстрое выздоровление. Я вошел в ее комнату, как только доктор и мой отец, который должен был сопровождать его на расстоянии лиги пути, отправились в путь. Она как раз заканчивала заплетать волосы и смотрела на себя в зеркало, которое моя сестра держала на подушках. Покраснев, она отодвинула мебель и сказала мне:

      –Это не занятия больной женщины, не так ли? Но я вполне здорова. Я надеюсь, что больше никогда не стану причиной такого опасного путешествия, как вчера вечером.

      –В этой поездке не было никакой опасности, – ответил я.

      –Река, да, река! Я думал об этом и о многом, что может случиться с тобой из-за меня.

      Путешествие на три лиги? Вы называете это…?

      –То плавание, во время которого вы могли утонуть, – сказал доктор так удивленно, что еще не успел прижаться ко мне, а уже заговорил об этом. Вам и ему, когда вы возвращались, пришлось два часа ждать, пока река спадет.

      –Врач верхом на лошади – это мул; а больной мул – это не то же самое, что хорошая лошадь.

      –Человек, который живет в маленьком домике у перевала, – перебила меня Мария, – когда он утром узнал вашу черную лошадь, то удивился, что всадник, который вчера прыгнул в реку, не утонул, когда он кричал ему, что брода нет. О, нет, нет, я не хочу снова заболеть. Разве доктор не сказал вам, что я больше не заболею?

      Да, – ответил я, – и он обещал, что в эти две недели не пройдет и двух дней подряд, как он не зайдет к вам.

      –Тогда вам не придется совершать еще одну поездку с ночевкой. Что бы я сделал, если бы…

      –Ты бы много плакала, не так ли? -ответил я с улыбкой.

      Он несколько мгновений смотрел на меня, и я добавил:

      –Могу ли я быть уверенным в том, что умру в любой момент, убежден, что…

      –От чего?

      А остальное угадывать по глазам:

      –Всегда, всегда! -добавила она почти тайком, рассматривая красивое кружево на подушках.

      –Я хочу сказать вам очень грустные вещи, – продолжал он после нескольких минут молчания, – настолько грустные, что они являются причиной моей болезни. Вы были на горе. Мама знает об этом; и я слышал, как папа говорил ей, что моя мать умерла от болезни, названия которой я никогда не слышал; что вам суждено сделать прекрасную карьеру; и что я… я… я не знаю, дело ли это в сердце или нет. Ах, я не знаю, правда ли то, что я слышала, – я не заслуживаю того, чтобы вы были со мной так, как сейчас.

      Из затянутых пеленой глаз по бледным щекам покатились слезы, которые она поспешила