Счастье в мгновении. Часть 3. Анна Д. Фурсова

что ты уже сам все знаешь без чьих-либо советов. Поэтому мне придется признать свой промах. – Что? Это я слышу от Джексона? От моего Джексона? – Будешь с ней в паре выступать?

      – Вы не шутите, дяд… – не успевает он проговорить еще не созревшим мужским голосом, как тот его перебивает басом:

      – Только без «дяди»!

      – Спасибо, Джексон! – визжит мальчик от радости.

      Предельным усилием я отгоняю от себя страхи, волнение и подхожу ко всем со словами, сказанными негромко, чуть боязливо:

      – Как дела? Все в сборе? – Джексон вмиг оборачивается и расширяется в улыбке.

      – Люб… – Оговорившись, он перефразирует: – Милана! Поговорили? Я уже успел соскучиться! – пылко и еле слышно доносит он последнюю фразу, на что я изнутри вспыхиваю, как свеча. Ощущаю ту простую нежность, позволившую мне забыть, каким подчас он бывает суровым.

      – Да. Мы договорились о встрече. Через четыре часа. Как раз, когда закончим.

      – Хорошо, – и быстро громче он добавляет: – Начнем? Я с ними не управляюсь один! Это не дети, а монстры!

      – Спешишь? – И задаю вопрос, мучавший меня все это время: – Во сколько у вас намечен разговор с Гонсалесами? – От их семейства становится сухо во рту.

      – Тоже после репетиции. – И отведя от меня взгляд, он собирает мелюзгу в круг и объявляет:

      – Внимание! Это Милана Фьючерс, модель, ваш главный учитель, который даст вам несколько уроков и научит быть настоящими моделями!

      Я скромно обегаю взглядом двадцать смотрящих на меня голов, семилетнего возраста.

      – Слушайте ее и не обижайте! – вставляет Джексон, жестом взмахнув пальцем вверх. Легкость его выражений скрывает серьезную мысль. Я прекрасно понимаю, что он думает о другом. Острая не засыпающая чувствительность во мне подбрасывает предупреждения об ощущаемой им опасности перед общением с Брендоном, Беллой. И даже среди звонкого смеха, при котором непросто собраться, он поглощен думами, как повлияет этот разговор на его карьеру. Я и сама помышляю и задаюсь вопросом: «Заявит ли Белла массово об измене?» Пакость точно какую-нибудь сотворит. Не оставит она нас в покое так легко. Я помню, как, испепелившись ревностью, она выгнала меня из дома Джексона, помню, как ненавистным взглядом объедала меня с ног до головы, как лицемерила…

      – Милана? – кто-то окликает меня, оборвав от мысленной цепочки. – Это т-ты?

      Это девичье лицо мне где-то встречалось. Виднеющаяся из ее волос заколка, которую я когда-то дарила этой малютке в транспорте, наводит меня на мысль, что это девочка…

      – Я Мия, – в ход моих размышлений добавляет дитя, вылетая из кучки и обнимая меня.

      Мия. Ей же нет семи лет, а мы договаривались о возрастном диапазоне, что…

      – Мия? Эм… – столько мыслей и вопросов, что они не собираются в кучку.

      Джексон истолковывает:

      – Милана, Мия Ферро так хотела попасть к нам. По параметрам она ничем не отлична от остальных, даже рост приблизительно одинаков. Ей на той недели исполнилось