Отдел убийств: год на смертельных улицах. Дэвид Саймон

он, – помолитесь за меня. Нам это понадобится.

      Но ее лицо опустошенное, отсутствующее. Она отрешенно кивает, мазнув глазами по детективу и снова зафиксировавшись на цветочной композиции перед ней. Эджертон отходит в сторонку и прислоняется спиной к стене, закрыв глаза больше от усталости, чем из-за религиозности, и прислушиваясь к глубокому проповедническому тону молодого священника:

      – … Если я пойду и долиною смертной тени… И услышал я громкий голос с неба, говорящий… смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.[24]

      Прислушиваясь к мэру, чей голос надламывается, пока он путается в словах:

      – Семье и друзьям… я, э-э… ужасная трагедия, не только для вашей семьи… но и для всего города… Латония была дочерью Балтимора.

      Прислушиваясь к сенатору:

      – …нищета, неграмотность, жадность… вот что губит маленьких девочек… она была ангелом для всех нас – ангелом Резервуар-Хилла.

      Прислушиваясь к пустякам из жизни ребенка:

      – …училась в школе с трех лет до настоящего времени, не пропуская занятий… участвовала в школьном совете, хоре, кружке современных танцев, оркестре мажореток… Латония стремилась стать великой танцовщицей.

      Прислушиваясь к панихиде, к словам, что еще никогда не казались такими выхолощенными, такими пустыми:

      – Теперь она дома… потому что нас судят не быстрейшие или сильнейшие, а те, кто выживает.

      Эджертон следует за толпой, собравшейся за белым гробиком, который выносят в двери. Уже вернувшись в рабочий режим, он ловит служку в белых перчатках и просит у него книгу с подписями скорбящих. В фургоне наружки, стоящем на другой стороне Парк-авеню, техник скрытно снимает уходящих – в надежде, что убийце хватит совести, чтобы рискнуть и прийти на службу. Эджертон стоит внизу лестницы в церковь, вглядывается в лица, пока люди медленно выходят на улицу.

      – «Не быстрейшие или сильнейшие, а те, кто выживает», – говорит он, доставая сигарету. – Это мне нравится… Надеюсь, это он о нас.

      Эджертон провожает взглядом последних скорбящих и идет к своей машине.

      Понедельник, 8 февраля

      Дональд Уорден сидит в комнате отдыха и просматривает в газете рубрику новостей метрополии, краем уха слушая инструктаж в офисе. Молча попивает кофе и осмысляет заголовок:

      ПО ДЕКАБРЬСКОМУ УБИЙСТВУ ПОДОЗРЕВАЕМОГО УЛИК НЕТ; ВНИМАНИЕ ПЕРЕХОДИТ С ПОЛИЦЕЙСКИХ НА ГРАЖДАНСКИХ.

      Сама статья начинается с вопроса:

      Кто убил Джона Рэндольфа Скотта-мл.? Детективы из балтиморского отдела убийств задавали этот вопрос сотню раз с 7 декабря, когда мистера Скотта, 22 года, застрелили в спину во время пешего преследования полицией. Уже несколько недель кажется, что следствие сосредоточилось на сотрудниках, присутствовавших поблизости, когда молодого человека – убегавшего от угнанной машины после полицейской автопогони, – застрелили в квартале 700 по Монро-стрит. Но сейчас следователи,

24

Псалтирь: Псалом 22; Откровение Иоанна 21:3–4.