Искатель истины Данила Соколик. Антон Волков

на четвертый этаж, где находится музей. Оттуда прекрасный вид на набережную, к слову сказать.

      – Именно! – воскликнула Радеева, – Я оторваться от этого вида не могла. Но Суслов нас чего-то поторапливал места занять.

      – Да, он выключил свет и включил нам фильм. Сам в это время стал рассказывать историю дома на фоне.

      – Рассказывал он сам? – с сомнением спросила Рада.

      – А кто ж еще? Кроме нас троих там ведь никого не было.

      – Мне казалось, там запись шла.

      – Почему это вам так казалось? – чуть не сердито спросил ее Баритонов.

      – Ну я ему вопрос задала, помните, а он не ответил. Все бубонил и бубонил: «А тут жил такой, а тут жил сякой». А я спрашиваю: «Ну а Ольга Николаевна тут жила?». А он бубонит и бубонит…

      – Да он из вежливости не ответил. Ясно ведь, что не жила.

      – Да я не имела в виду героиню! Может, актриса сама жила, кто его знает.

      – Не жила!

      – Ну да Бог с ней. Не ответил он мне.

      – А вы сами видели его во время фильма? – спросил я.

      – Видеть-то не видели, но голос его слышали, – сказал Баритонов. – Зачем на него смотреть, если он нам фильм показывает.

      – То есть, вы были к нему спиной?

      – Не только спиной. Он был за перегородкой.

      – Какой перегородкой?

      – Тут сложно объяснить… В этом музее есть перегородка. За ней находится проектор, который показывал фильм. А мы сидели по ту сторону перегородки и смотрели на экран. Марат Вениаминович был как раз за нами, рассказывая историю дома.

      – А когда фильм закончился, вы все пошли во двор?

      – Да. И увидели плачущую Артемиду и вас в хватке Тарзана. Дальше вы знаете.

      – Вы вернулись тем же путем?

      – Да, тем же. Спустились по великолепной лестнице, я еще сделал пару снимков в парадной. Прошли через набережную обратно во двор.

      – И с вами ведь все время была еще Илона Василькова, верно?

      – Была, была! – подтвердила Радеева, – Только она молчала все время. Думала о своем о чем-то.

      Я задумался. Получается, у четверых участников экскурсии было железное алиби. Суслов, Радеева, Баритонов и Василькова – все в момент смерти Сергея находились в музее Толстовского дома и попасть в дворницкую не могли. Когда вернулся Данила, я передал ему показания. К моему недоумению, он воскликнул:

      – Прекрасно! Все почти сходится!

      – Что сходится? – спросил я, – У четверых из группы алиби. Остальные тоже вроде как непричастны. Убийца, наверно, все-таки не из группы был.

      – Мой друг, ты разве забыл, что сам мне сказал? – спросил Данила тоном разочарованного экзаменатора, что принимает зачет у студента, – «Компромат – у одного из экскурсантов» – так гласило сообщение, если я не ошибаюсь?

      – Да, но это могла быть ложь! – воскликнул я. На меня вдруг накатило отчаяние. Это убийство теперь выглядело донельзя непонятным и запутанным. Я уже не был так уверен, что Данила раскроет правду. Вдруг он действительно был просто самоуверенным паяцем, как его и описывал Клыгин?

      – Нет, –