Время до рассвета. Валентина Гринкевич

собранно и решительно, просто так уходить отсюда не планировал.

      – А если там собака? Крупная и не на цепи? – привела я последний и, как мне казалось, весомый аргумент.

      – Здесь нет собаки. Ни в этом, дворе ни в соседском. Я знаю на сто процентов, – спокойно ответил Константин.

      Он сказал это так уверенно, что я сразу приняла его слова, как аксиому, без тени сомнения.

      Он принял решение и больше не колебался. Легко спрыгнул вниз с забора и поднял глаза на меня.

      – Идешь? Или боишься?

      Вот еще. Ничего я не боюсь. Хоть и не правомерно, конечно, по чужим дворам ночами шариться. Но я же не просто так. У меня основания есть и вот.... патрульный рядом. Краем сознания понимала, что если придется объясняться в полиции, то это будет звучать как бред сумасшедшего, но для успокоения совести, этих аргументов кое-как хватило.

      Я спрыгнула в траву рядом с Константином, проигнорировав протянутые ко мне руки. Тот хмыкнул, но ничего не сказал.

      2.

      Мы осторожно пошли в сторону дома. Старого, деревянного, с узкими окнами. Краска на дощатых стенах от времени облупилась, а обновлять ее никто не спешил. Крыша серая, шиферная. Вокруг постройки кусты сирени и еще какие-то… смородина?

      И дом и двор были старыми и неухоженными. Ветер едва шевелил листья на деревьях и чуть колыхал древние качели, подвешенные к толстой ветке, разросшейся груши. Было тихо-тихо, будто время остановилось.

      Дом безусловно жилой, но похоже обитали в нем старики. Дети если и приезжали, то очень редко, а то и вовсе нет.

      Константин шел первым, я за ним. Остановился у единственного светящегося окна, осторожно заглянул внутрь.

      Сперва только бросил быстрый взгляд, стараясь не показываться самому, но постепенно осмелел и в итоге уже стал перед окном не таясь, рассматривая обстановку дома изнутри открыто.

      – Ну что там?

      Сама я как прилипла спиной к шершавой дощатой стене, так и не спешила проявлять излишнюю активность.

      – В доме никого нет.

      Константин обернулся ко мне и выглядел уже не так напряженно.

      – Откуда знаешь? Это всего лишь одно окно. Может спят в других комнатах?

      – Чую по запаху. Здесь живет одинокая старая карга, судя по всему, ведьма. И сейчас ее дома нет.

      Я скептически поджала губы, не понимая, как можно в таких вещах полагаться исключительно на обоняние, и тоже заглянула внутрь.

      Комната самая обычная. Под окном стол, на котором горит включенная электрическая лампа со старомодным абажуром с бахромой. Рядом стул, тумбочка с телевизором. Посередине комнаты плетеная кресло-качалка. Чуть дальше кровать. Не расправленная. С горой пухлых подушек, сверху прикрытыми тюлевыми накидками. С самого детства таких не видела, неужели у кого-то сохранились?

      В стене кирпичная кладка… что это? Печка, конечно, что же еще? На полу вытертый круглый коврик, на стенах обои в цветочек – в общем, ничего особенного.

      Обернулась на Константина.

      – Почему нас заинтересовал именно этот дом? Потому что в нем