Время до рассвета. Валентина Гринкевич

устроился на мягком пледе.

      Звонок от Константина раздался примерно через час, когда небо с одного края уже начало золотиться перед рассветом.

      Я вышла за ворота и увидела его автомобиль, припаркованный вдоль дороги. Он приехал один, хотя я почему-то решила, что будет с Вадимом.

      Открыла дверку и села рядом. В салоне приятно пахло кожей, негромко играла музыка. Константин выглядел как всегда с иголочки. Так и не скажешь, что человека посреди ночи с кровати вытащили. Мне даже стало слегка неловко за растрепанные волосы и кроссовки на босую ногу. Впрочем, мой внешний вид, похоже, его совсем не интересовал.

      Он деловито расспросил про ночной кошмар. Я пересказала со всеми самыми мельчайшими подробностями, какие только смогла припомнить.

      – Пойдем прогуляемся по деревне. Она небольшая, может что и углядим, – подытожил он мой рассказ.– Пойдем прогуляемся по деревне. Она небольшая, может что и углядим, – подытожил он мой рассказ.

      Мы выбрались из машины и пошли медленным шагом по дороге, посматривая на дома с обеих сторон улицы.

      – А что этот сон обозначает? – спросила я негромко, стараясь не нарушать предрассветную сонную тишину деревни.

      – Мира. Ты меня удивляешь. Кто из нас банши? Я или ты? Ты должна мне объяснять, что обозначает твой кошмар. Тебе же он приснился.

      – У меня совсем нет опыта, – я даже слегка обиделась на его категоричность.

      – А чутье? Чутье у тебя есть? Или хотя бы интуиция? У меня вот, по отношению к ТВОЕМУ СНУ всего этого нет. Поэтому я оперирую лишь логикой. И если придерживаться ее и отбросить незначительные подробности про кровь и червяков, что мы имеем? Женщина, которая собиралась есть пирог, так его и не откусила и не умерла. Во сне ты не видела ее мертвой. Так ведь?

      – Так, – я согласно кивнула.

      – Значит есть шанс, что она еще жива. И будет жива еще какое-то время.

      – А предсказания банши сбываются сразу? Если ночью я увидела смерть, значит ли это, что жертва не доживет до утра?

      – Когда как, – он неопределенно повел плечами.

      – А убийство, если это именно оно, можно предотвратить? Узнать, что человеку грозит смертельная опасность и успеть его спасти?

      – Как правило, нет.

      – Какой тогда в этом толк? – я искренне растерялась.

      – Толк есть всегда. Даже если не удастся спасти жертву, то можно найти и наказать убийцу. Чем плохо?

      – Ну… такое себе. Обидно осознавать, что скоро случится серьезное преступление, но повлиять и защитить пострадавшего не можешь.

      – Вопрос восприятия. У меня, например, нет цели всех спасти. Согласно своим обязанностям я лишь инструмент, чтобы восстановить справедливость. Держать весы в балансе. Насколько это в моих силах.

      – Не знаю, смогу ли к этому привыкнуть. Пока для меня это неприемлемо.

      Константин лишь пожал плечами.

      – – У каждого свой морально-этический кодекс. Переубеждать тебя ни в чем не собираюсь. Но, надеюсь, ты поможешь мне отыскать виновного?

      – Конечно помогу, по крайней мере, точно сделаю