Уссурийская метелица. Александр Леонидович Миронов

заставах, куда заносила служба её благоверного). Теперь по прибытии пострадавших солдат на заставу ей, похоже, придётся продолжить практику и, как всегда благотворительно – больные на заставах не предусматривались, следовательно, и врачи. Все солдаты из стекла и металла.

      – Дежурный по заставе, старший сержант Пелевин у аппарата, – услышал майор знакомый голос.

      – Это майор Романов, Пелевин.

      – Слушаю вас, товарищ майор.

      – Киняпин уехал?

      – Так точно, товарищ майор.

      – Пелевин, вы не торопитесь с ответом. Пошлите кого-нибудь в гараж. Если Киняпин ещё не уехал, нагрузите в машину дрова и как можно больше.

      – Слушаю. Товарищ майор, тут ваша жена.

      – Дайте ей трубку. И пока я буду с ней разговаривать, выполняйте приказание.

      – Есть! – ответил старший сержант, и в трубке послышался встревоженный голос жены.

      – Юра, что случилось? Мне позвонил дежурный. Передал твою просьбу.

      – Да, Валюша, приготовь всё необходимое. Похоже, будет тебе работа.

      – Так что случилось?

      – Машина под лед провалилась. Двое вымокли, одному ногу повредило. Ну и мне немножко досталось, – и, упреждая её возрастающее беспокойство, добавил: – Сильно не волнуйся. Но будь готова. Мы скоро.

      Майор положил трубку.

      Сидевшие вокруг стола солдаты одобрительно заулыбались, выражая удовлетворение действиям командира.

      Щукарь же стоял посередине кухни и прихлопывал руками по бёдрам. Твердил растроганно:

      – Товарищ маёр… Ах, товарищ маёр… Да как же… Да надо же ж… Я ж не думал, с языка скатилось…

      – Ну, так не говори им много. Пригласай гостя к столу, пожалиста, – перебила его жена мягко.

      – Ай, да! Чего ж это вы, товарищ маёр? Проходите, проходите. Садитесь к столику. Уссуриечка, где там-ка стопки да стаканчики? – засуетился дед, направляясь к висевшему на стене ящику, служившим посудным шкафчиком. – Вот те, Господи, людей ненароком обеспокоил. Вот надо ж, а? – приговаривал в явном смущении, отодвигая шторки и снимая с полочек всё, из чего можно пить: стаканы, стопки, фарфоровые кружечки тонкой китайской работы, и накладывал себе на руку, согнутую в локте.

      Хозяйка вытряхнула из чугуна сваренную картошку в большую эмалированную миску и поставила её на средину стола. Поскольку на такое количество едоков посуды не хватало – тарелок и блюдец, – она сказала, извиняясь:

      – Простите, пожалиста. Кому вилок не хватает, кушайте прямо с миски рукой.

      Дед, разливая самогон по разнокалиберным емкостям, поддакивал жене:

      – Картошечка, капусточка, огурчики, балычок, икорочка. А вот, по солдатским, по сто грамм… – Первый стакан подал майору. – Это вам, товарищ маёр. Отведайте! Эта на медку настойка. Пользительная, очень…

      Следом за стаканом майора, он стал расставлять посуду с содержимым перед солдатами. Те, молча, следили за его действиями и украдкой посматривали на командира, подкашливали, взглатывая слюнки.

      Старик