Король плоти и костей. Лив Зандер

подпрыгивала при каждом ударе и подрагивала при каждом визгливом хрипе, завершающем искаженный болью рев мула. Старый Августин был жутко упрям при жизни, такого и могила не исправит.

      – Полегче, полегче. – Маленькими шажками я двинулась к нему, спешно сооружая из одного конца грубой веревки что-то вроде аркана. – Ты еще разок прокатишь для меня этот возок, а потом, когда покойников выпустят, я сама отведу тебя к воротам.

      Мул раздувал ноздри и бил копытом землю. Выпученные, полные паники глаза скотины не отрывались от открытой двери конюшни. Кожаная сбруя перекосилась. Повод болтался: верно, зацепился за что-то, да и порвался.

      Я накинула веревку на шею животного и бросила петлю на землю, под топчущиеся копыта.

      – Слишком темно, па. Открой дверь пошире.

      Лунный свет хлынул в конюшню.

      От оглушительного визга Августина я вся покрылась гусиной кожей. Но проклятая скотина все-таки шагнула в петлю, и я поспешно затянула ее покрепче над щиколоткой мула. Потом подготовила вторую петлю, в которую Августин попался довольно быстро. Стреноженный, он принялся лягаться еще яростнее, и старенькая конюшня застонала от этого яростного напора.

      – Сейчас я его выведу.

      Я обмотала оставшуюся часть веревки вокруг шеи животного, взобралась на деревянную перегородку и привязала свободный конец к сбруе.

      – Осторожней, убьешься, – донесся до меня голос папы.

      Крепко держа поводья, я вывела стреноженного Августина из стойла, и он бойко поскакал прямо к повозке.

      – Я не позволю Джону сбежать, чтобы кто-нибудь вроде отродья Флетчера из соседней деревни растерзал его тело.

      Папа суетливо метнулся в сторону и тут же вцепился в оглобли:

      – Я разверну телегу.

      Августин встал на дыбы. Из ноздрей его вырывался такой холодный воздух, что даже не собирался клубами. Дернувшийся повод обжег мне ладонь, но отпускать я не собиралась.

      – Упрямый ублюдок. – Поправив упряжь, я потянула мула к тележке. – Ну, давай же!

      Августин принялся брыкаться еще свирепее, ржание его походило на визгливые хрипы трупов в яме.

      Мул вновь встал на дыбы.

      Задняя нога его поехала по скользкой земле.

      Августин пошатнулся.

      Кожаный ремень с треском лопнул, стегнув меня по щеке, точно хороший хлыст. Я отшатнулась, врезавшись плечом в круп мула.

      Предательская земля ушла у меня из-под ног.

      Трах!

      Острая боль пронзила голову.

      В глазах помутилось.

      Что-то дернуло меня за лодыжку.

      – Помогите! Поймайте эту скотину, пока мул не прикончил ее!

      Голос папы звенел у меня в ушах, но вскоре растворился в цоканье подкованных копыт.

      И беспрестанном крике младенца.

      Глава 2

      Ада

      Мокрая ткань липла к коже.

      Шлеп.

      Что-то бугристое ткнулось в спину.

      Шлеп.

      Боль вгрызалась в тело со всех сторон.

      Шлеп.

      Что