Перекрёсток. Игорь Ларин

что думал сказать – это подвиг почти,

      Нам бы сделать ещё хоть что-то.

      Только всё на прослушке (и ты учти)

      Выявлять – это их работа.

      Исподлобья взгляд, нас ничто не ждёт,

      Мы в бараках, вокруг – охрана.

      Ждали – вот он… век золотой идёт,

      А пришёл отмороженный, сраный.

      Одобрения шум, единение масс,

      Безразличие тех, кто умнее.

      Разве пара-тройка нашлась среди нас,

      Зная, что промолчать больнее.

      Осмелев, голос подняли, закричав:

      Люди вас обманули, грабят…

      Ну а те, кого защитить хотят

      …те… молчат,

      …Или ложью себя похабят.

      Скоро четверть века ми́нет уже,

      Как безвременье наступило,

      Когда волю и совесть забрали себе:

      «Гопота – с подворотни дебилы».

      Ты не бойся, не верь, ничего не проси

      …Если больно – терпи без звука.

      Пусть поэтом тебя не зовут – прости,

      Лишь бы не называли сукой.

* * *

      Небесный дирижёр готовит свой оркестр,

      Внизу устали ждать и нет свободных мест.

      Достали инструменты оркестранты,

      Листают ноты, поправляют банты,

      Переговариваясь, смотрят на него.

      Неповторимого и строгого – того,

      Который всё начнёт, взмахнув десницей,

      И полетит по небу в колеснице,

      И зазвучит мелодия дождя –

      Такая дивная и разная всё время.

      Ни выучить, ни повторить её нельзя,

      Без изменения лишь основная тема,

      Потоками воды сбегающая вниз.

      Не жанр, а так – причудливый каприс,

      Фантазиями автора навеян.

      И дело не в гармонии, размере,

      А в том, как мы его услышим,

      Как он звенит и разбегается по крышам.

      Не тот, который моросит уныло,

      А на душе и зябко, и постыло,

      А дождь-оркестр симфонией гремит,

      Литаврами грохочет и дрожит,

      Гудит фаготом водосточных труб,

      И откликается прикосновением

      к свирели

      чутких губ.

      Кого-то он баюкал, нянчил и покоил,

      Кого-то разбудил и дал энергии прилив,

      Усилив ритм и тон и выделив мотив,

      Акцент усилил барабанным боем…

      Потом аккордеона дышащие звуки,

      И замер дирижёр, и опускает руки.

      И пробегают струйки по стеклу,

      К которому прижмусь, лицом прильну,

      Чтобы услышать шёпот кастаньет…

      И всё затихло, и сошло на нет…

* * *

      А ведь я тебя родил и вырастил –

      От большой любви, не из милости.

      Создал образ и сваял во плоти,

      И в этот мир выпустил

      …прости.

      Здесь наивная и чистая душа

      Полной грудью не сможет дышать,

      А говорить, то что думает,

      Станет только тот, кто безумен

      …или безудержен –

      В том, что сделать что-то пытается

      И от равнодушия задыхается,

      И удивлён, и досадой мается…

      А