Место преступления – Москва. Эдуард Хруцкий

Геннадий-то у тебя, Михаил Кириллович, орел.

      – А что делать? Сын с супругой в Штатах, дочка с мужем в Швеции. Сестра, умирая, просила: не оставь Геннадия. Живет со мной. Парень хороший. Я его завлабом во ВНИИ автомобильном устроил. Работает. Устрой его в торгпредство куда-нибудь. В Норвегию или Данию.

      – Женить его надо, – раздумчиво сказал Пал Палыч.

      – Вези дочку, окрутим, – захохотал Мусатов-старший, – пора и нам свои роды да династии создавать, не все же другим.

      Пал Палыч и Леонид Федорович чокнулись с Михаилом Кирилловичем.

      – Значит, вас зовут Елена Семеновна Лужина? А Алена – это, как я понимаю, имя для интимных друзей.

      – Каких друзей? – переспросила Алена-Лена.

      Голос у нее был хриплым, словно простуженным.

      – Для интимных, – повторил Корнеев.

      – Алена, удобнее так.

      – Вы где работаете?

      – Я поступаю на курсы стюардесс.

      – Как я понял из рассказа вашего участкового, поступаете вы уже пять лет на эти курсы.

      – Ну и что? Мое дело, чем я занимаюсь. Не ворую.

      – Ну, оставим эту сложную тему в покое. Откуда вы знаете Тохадзе?

      – Мы с ним в «Интерконтинентале» познакомились.

      – При каких обстоятельствах?

      – Я в баре сидела, а он подошел. Вот и все обстоятельства.

      – А вам известно, чем он занимается?

      – Солидный, деловой парень. Он сказал, что в торговле работает.

      – Вы часто виделись?

      – Вчера второй раз.

      – Ну что ж, идите.

      – Куда?

      – Вы свободны.

      Алена поднялась, взяла со стола пропуск.

      Вошел Боря Логунов:

      – Ну что?

      – Она видела его второй раз. А что Тохадзе?

      – Берет на себя, сообщников не называет.

      – Ну что ж, пошли к нему.

      Было еще совсем рано, когда «Волга» въехала в Козицкий переулок. Редкие прохожие сразу же обратили внимание на нее. Уж больно разукрашена была машина: фары, колпаки, зеленые козырьки над стеклами. Да и стекла необыкновенные. Чуть солнце появилось, и они затемняются.

      Сразу видно, что хозяин любит свою машину. Любит и гордится ею.

      У дома 2 «Волга» остановилась. Из нее вышел человек среднего роста, модно одетый. Оглядел окна, вошел в подъезд.

      Желтухин на кухне пил кефир с плюшкой. Кухня была чистая, уютная, как у хорошей хозяйки. Весело блестели на солнце баночки для специй, кастрюли, медные бока самовара, импортный портативный телевизор. Желтухин пил кефир медленно, торопиться ему было некуда. Внезапно раздался звук, словно включили сирену.

      И вспыхнула лампочка в стоящей на столе маленькой панели.

      Это был условный сигнал. Пришел свой. Человек, знающий, где расположена секретная кнопка звонка. Желтухин аккуратно вытер рот салфеткой и пошел открывать дверь.

      А дверь в квартире Желтухина была как в крепости. Толстая, обитая железными полосами, с целой системой сложных замков.

      Желтухин посмотрел в глазок и начал отпирать запоры.