Город, которого нет. Юлия Бекенская

А тот неплохой, похоже, чувак был. Как все обрадовались! Вот уж свезло увидеть собственные поминки.

      И что теперь делать? До четырех, сказал ему Рик. А потом что? Он превратится в тыкву? Или просто не сможет вернуться?

      – На какой случай? – повторил он. Она не ответила.

      Бедная девочка. Бедная, ага, сказал внутри кто-то злой. А кто кричал его Ленке: отдай? Кто его сюда затащил?

      – Лена, как звали колдунью? – спросил он.

      – Зачем тебе? Глупости же…

      – Такая маленькая, смуглая, с седыми волосами?

      – Толстая, огромная, с рыжей крашеной копной, – засмеялась она и обхватила его за шею.

      Ну врет же! тоже чувствует, что все не так.

      – Лена, – спросил он, – ты что, знала? что я – не он? Другой Никита?.. ты знала?

      Вспугнутые птицы в ее глазах поднялись. Взгляд потемнел, и стало яснее несходство. С мягкой, молчаливой Ленкой. Его Ленкой.

      – Что ты говоришь, – ровно сказала она. – Разве есть на свете другой? Давай спать. А завтра будет новый день.

      И ты поведешь меня к доктору, подумал Никита, на лоботомию, угу… Бредовый день, бредовый город. Как сказал Чиж? Кроме солнца, мостов и котов? Неожиданно для себя спросил:

      – Солнце, мосты и коты… почему коты?

      – Спроси сам, – она отвернулась, кусая губы. – На лестнице Ватсон дежурит.

      На лестнице. Ватсон. Дежурит. Нормально?

      – Так я… пойду? – спросил он чужую женщину с лицом Ленки.

      – Ты вернешься, – ответила она. – Чуток подумаешь и вернешься. Я проснусь, а ты уже будешь здесь.

      Никита вышел, не ответив. На лестнице закурил.

      – Я же сто раз просил дымить пролетом выше, – раздался голос. Никита оглянулся в поисках собеседника. На подоконнике сидел крупный рыжий кот.

      – Здрастьте, – сказал он – Ватсон?

      – Ага, – откликнулся кот, – и тебе не хворать. Предвижу вопрос. Отвечаю: говорю тут, действительно, я.

      Никита затушил сигарету.

      – Мне нужно на Лиговку, – сказал он.

      – К Марго собрался, – Ватсон прищурился. Его голос ровным мурчащим дискантом звучал прямо у Никиты в голове. – Она мне кило парной телятины обещала. Ты ей напомни при случае…

      – Ты знаешь Марго? Ты понимаешь, что тут происходит?..

      – Вообще или в частности? – осведомился кот.

      Никита взглянул на часы.

      – Некоторым жаль потратить пять минут на разговор, который может сберечь им сутки, – заметил Ватсон.

      – Я слушаю, дружище, – вздохнул он.

      – Теория котоцентризма, – начал кот.

      Издевается, подумал Никита.

      – Теория котоцентризма, – продолжил собеседник с нажимом, – уходит своими когтями в тот период, когда зарождался этот город. Петербургский пра-кот, любимец Петра…

      – Разве у Петра был кот? – спросил Никита.

      – Петр построил город, – был веский ответ, – разве можно сделать что-то стоящее, не имея поддержки кота?

      – Да, в самом деле…

      Кот