Измена. Одиночество вдвоем. Лана Полякова

я поймала торжествующий взгляд Ларисы Васильевны.

      Вот неугомонная старуха!

      Седьмая глава

      – А кто вызвал скорую? – спросила я пыхтящего словно ёжик Юрку.

      – Я! А что? Не надо было? Она начала хвататься за сердце и кричать, что у неё инфаркт! Я и вызвал… – всё ещё защищаясь, пробухтел ребёнок.

      – Молодец, что вызвал! Теперь у нас есть, если что, документальное подтверждение о её здоровье. Ты молодец! Всё правильно сделал. Не нервничай, – попыталась я приобнять своего старшего сына.

      – Ну, ма-а-а-а, ты что? – вывернулся он.

      – Давай присядем на минутку, что-то мне душно. Да и Женьку нужно подождать. Если Лариса Васильевна тебя так взбодрила, то Женечку она до слёз доведёт, – попросила я сына, увидев скамейку в соседнем дворе.

      – Когда она в прошлые разы приезжала, то была вроде потише, – пробурчал Юра.

      – Папа брал огонь на себя, похоже, – усмехнулась я, вспоминая, как они вечерами уходили из дома вместе.

      Муж сопровождал маму в театр или на выставку. Был идеальным сыном. А по утрам, когда я убегала на работу, мадам ещё отдыхала. Так что такого прямого столкновения у нас не бывало давно.

      Вот не приспособлена я для скандалов. А здесь вся суббота – сплошное родео. Мне эти африканские страсти претили всегда. Считала, что человек разумный всегда договорится с другим разумным человеком.

      И вот теперь сижу и чувствую себя реально больной. Столетней. Два предательства за два дня – слишком для меня.

      Ещё и сумасшедшая старуха.

      – Жень, ты где сейчас проезжаешь? На Беломорской уже? Отлично. Мы с Юрой ждём тебя в тени на скамейке в соседнем дворе. Не пробеги мимо нас, – предупредила я младшего, прикрыв глаза.

      Нельзя сейчас анализировать, что случилось, и как я дошла до жизни такой. Позднее. Потом.

      Я подумаю об этом потом.

      Сейчас у меня всклокоченный Юра и уставший после тренировки и художки Женя.

      Заходящее солнце пробивалось сквозь молоденькие листочки тополей, что раскидали везде свои пахучие клейкие почки. Гудела рядом не замолкающая ни на минуту Ленинградка. Жизнь катком, бесконечной волной, потоком грозилась захватить, закружить, заморочить меня своим водоворотом.

      Словно щепку или крошку-лодочку без руля и с порванным парусом.

      – Ма-а-а? А что это вы тут сидите? – протянул подошедший Женечка удивлённо.

      – Там ба концерт устроила. Мы тактически отступили, – пробухтел Юрка.

      – Ребят, а пойдёмте протестируем, чем «Просто точка» отличается от Макдака? – предложила я, открывая глаза и стряхивая с себя, отодвигая ненужные сейчас мысли.

      Я большой разницы в бутерах не заметила. Но мне сейчас было всё равно. Главное, что самой сейчас не готовить, а мальчишкам в радость. Мы заняли железный столик на улице, и я смотрела, задумавшись, на окна нашего балкона. Безумно устала.

      – Ребят. У меня к вам просьба. Все разборки с Ларисой Васильевной веду только я. Не вступайте с ней в дискуссию. Ок? – обратилась я к мальчишкам, пытаясь минимизировать их общение со