Двенадцать месяцев. От февраля до февраля. Том 1. Владимир Жестков

знаю, как далеко бы зашла их перепалка, но тут в купе заглянул Виктор:

      – Привет! Правильно я угадал, здесь вы. Только в вагон зашёл – слышу, ты где-то поблизости разоряешься. Что опять не поделили?

      – Да всё у нас нормально, – быстро-быстро заговорила Светлана, – не знаю, почему он опять к моим словам придираться начал.

      В купе из-под приподнятой в знак приветствия руки Виктора ещё одна женская головка заглянула:

      – Всем привет! Светик, солнышко, сколько лет! Давненько с тобой не виделись. Ты всё такая же очаровашка. Пойдём на перрон, покурим, пока наши мужики свои вещи будут убирать да постели раскладывать.

      Виктор посторонился, и протянутая женская рука буквально выдернула Светлану из купе.

      – Не знаю, чем всё это закончится, – пробормотал Вадим, укладывая свой тёмно-коричневый, изготовленный из мягкой кожи, новенький чемодан под сиденье.

      Виктор продолжал стоять в дверях, и на его лице отчётливо читалось сожаление, но при этом мне показалось, что в его глазах промелькнуло то ли удовлетворение, то ли скрытая радость. «Непростые у этой четвёрки, однако, отношения, – подумал я, – хотя какое мне до них дело».

      Виталий Петрович, чтобы никому не мешать, вышел в коридор, а я начал заправлять свою постель. Быстренько с этим разобрался и отправился на перрон – надо перед сном накуриться, чтобы ночью не вставать, да заодно прохладой насладиться. Раза три я быстро-быстро затянулся и, почувствовав удовлетворение, начал рассматривать тоненькую струйку дыма, поднимающуюся от сигареты, а затем перевёл взгляд на её тлеющий кончик, пытаясь уловить мерцающий внутри неё огонь. «Что-то многовато я стал курить, – вновь затянувшись, подумал я, – уже и утро начинаю с сигареты. Не дело это, попробую в поездке себя ограничить». Понимал, конечно, что это просто благие намерения, но так приятно было помечтать, что смогу сдержать себя и хоть ненамного, но сократить количество выкуриваемых сигарет, что даже мысленно улыбнулся.

      Я бросил взгляд на часы: до отправления поезда оставалось чуть больше пятнадцати минут. На улице, несмотря на позднее время, было очень тепло, из вагона я выскочил в одной тенниске, но только несколько секунд ощущал желанную прохладу, а затем это приятное ощущение куда-то испарилось. Возвращаться в купе особого желания не было, и я начал оглядываться вокруг.

      Вдоль состава в обе стороны тоненькими ручейками перемещались люди. В сторону локомотива шли быстрым шагом пассажиры с вещами в руках. Вот и Дима у нашего вагона остановился. Один пришёл, без провожатых. С Надеждой коротко переговорил, она ему, наверное, объяснила, в каком он купе да на каком месте ехать должен, и он в вагон поднялся. Буквально следом за ним Наталья появилась. Её сразу двое провожали, люди пожилые, мужчина и женщина. «Родители, скорее всего», – подумалось мне. Мужчина тащил большой чемодан, тяжёленький, судя по тому, как он его в вагон втаскивал. Вот и эта троица в недрах вагона скрылась, а народ всё подходил и подходил. Навстречу им, уже не спеша, возвращались провожающие,