Забег на невидимые дистанции. Марьяна Куприянова

пугало человека, который всю жизнь проработал инженер-электриком. Особенно Нине нравилось возиться со стареньким пузатым телевизором «Toshiba». По форме он напоминал ей граненый космический шлем для кого-то с головой вдвое больше человеческой. Она представляла, что разбирает шлем пришельца, чтобы выяснить, как он работает, и ей за это обязательно дадут какую-нибудь награду. Желательно межгалактическую.

      Распотрошив телевизор, она долго могла сидеть на полу, перебирая провода и платы, расспрашивая деда, что и как работает. В такие моменты Константину казалось, что у него берут интервью, о котором он мечтал всю жизнь, и охотно делился познаниями. Кто знает, может, она пойдет по его стопам, если проявляет такой интерес к технике. Причем с малых лет, если послушать родителей.

      То, что Нина действительно вникает в получаемую информацию, Константин понял, потому что она не спрашивала дважды об одном и том же. Девочка впитывала его ответы, словно сухая земля редкий дождь, и это был не праздный интерес. Она запоминала и анализировала, выстраивая в голове систему. Иногда вместо вопроса Нина выдвигала личное предположение на основе ранее полученных данных. И хотя случалось это редко, дедушка не переставал удивляться ее сообразительности.

      Общаясь по телефону с дочкой (матерью Нины), он мягко настаивал, чтобы девочку отдали в кружок юного техника или что-нибудь подобное, ведь нельзя игнорировать ее увлечение. Хелен (дед упрямо называл ее Леночкой) всегда отвечала одинаково. Сначала вздыхала в стиле «пап, ну тебе же тут не Советский Союз…», затем выражала опасения относительно того, что «Нина им там все взорвет или сломает, ты ее не знаешь будто», и в конце добавляла, что лучше они отдадут ее в спорт или на борьбу, чтобы оставалось меньше энергии к разрушению всего, с чем она соприкасается, и меньше времени на школьные хулиганства.

      Последний пункт (отдать Нину на борьбу) со временем воплотился в реальность, но не так, как родителям хотелось бы. Как и покупка перцового баллончика, это оказалась вынужденная мера. В этот приезд Нина уже демонстрировала дедушке то, чему обучилась, на боксерской груше темно-желтого цвета, которая пылилась в пустом гараже (машину он продал лет десять назад).

      Довольно часто Константину казалось, что к нему приезжает внук, а не внучка. Он ловил себя на мысли, что ему это нравится.

      Несколько раз он брал Нину на рыбалку на Касл-Айленд, но у ребенка оказалось слишком мало терпения, чтобы несколько часов сидеть на одном месте и соблюдать тишину, хотя сама дорога туда ей нравилась, как и любые приключения. Энергия и жажда риска склоняли ее скорее заняться дайвингом или серфингом, чем рыбной ловлей. К последней девочка была равнодушна во всех смыслах, включая гастрономический.

      А вот готовить вместе им нравилось, особенно блюда, которые Нина дома никогда не ела. Сначала они вместе ходили за продуктами на маленький местный рынок. Там почти все продавцы говорили по-русски, из-за чего Нине казалось, будто она попала в другую страну, открытую и приветливую,