Забег на невидимые дистанции. Марьяна Куприянова

она уже донесла матери, что братца выгнали из класса за нарушение дисциплины. Даже странно, что мама еще не позвонила ему, чтобы наорать и загнать домой. Но первое, что он услышит дома, будет начинаться так: «Опять из-за твоей Нины…» Вместо многоточия в этом универсальном зачине может стоять любое продолжение в зависимости от контекста. Из уст мамы, всегда с одинаковой интонацией, эта фраза часто звучала в их доме. Ханна обычно воспринимала ее как поощрение, не упуская возможности подлить масла в огонь. Как будто добивалась, чтобы им запретили общаться.

      Последний месяц перед каникулами Отто провел в отрыве от сестры, но и в отрыве от друга. Это вызывало противоречивые эмоции. Строго говоря, ровно четыре недели он находился в полностью мужской компании в лагере бойскаутов, в величественных лесах под Спрингфилдом неподалеку от озера Клир. Родители предложили, не настаивая, и он согласился. Учитывая, что Нины все равно не было в Мидлбери почти весь август, он ничего не терял. Напротив, приобретал – полезный опыт и возможность пожить без Ханны.

      Отец остался доволен тем, чему Отто научился в лагере. Это сблизило их, потому что он сам был бойскаутом. И теперь по вечерам они обсуждали и сравнивали свои воспоминания разной свежести. Отто выражал желание в следующем году поехать еще раз, несмотря на все сложности пребывания вне цивилизации. Отец называл лагерь легкой версией армии и решением сына тихо гордился.

      Мальчик действительно многому научился. От базовых навыков выживания и ориентирования на местности до осознания важности коммуникации и дисциплины в коллективе, отрезанном от внешнего мира. Тяжело только первую неделю – больше эмоционально, чем физически, хотя и физически тоже. А потом втягиваешься, выбора нет.

      Отто приветливо улыбался воспоминаниям о лагере. Самыми приятными из них были встреча с настоящим оленем в чаще леса, правильно завязанный узел, за который его отличили среди других, картошка, печеная в костре, невероятно вкусная, несмотря на золу, а также распевание бойскаутских песен в автобусе по дороге домой. Но даже эти кусочки памяти тускнели под наплывом новых событий и ощущений.

      Возвратившись к семье, Отто пару дней прислушивался к себе в поисках ответа на вопрос, насколько он изменился. Мама говорила, что похудел и стал более серьезным, отец загадочно улыбался, сохраняя молчание, а сестра игнорировала факт его возвращения. Но, увидев Нину в школьном коридоре в первый учебный день, Отто сразу же понял, что остался собой. Отношение к этой девочке и дружбе с нею изменений не претерпело. Наверное, этого он боялся больше всего (после месяца, проведенного исключительно среди парней): вернуться домой и понять, что твоя подруга не такая уж классная.

      Сильно толкнув Нину в плечо вместо приветствия, он криво улыбнулся и подумал, что в лагере бойскаутов ее очень не хватало для полной картины. Почему-то он только сейчас понял, что она была бы там как рыба в воде и всех обошла по скорости бега, скалолазанию, прыжкам, вязанию узлов. Вообще