Делион. По следам древней печати. Владимир Михайлович Сушков

блеклыми грязными красками картину того, через какую местность они должны проехать, чтобы попасть в Верхние Руды. Им предстоит преодолеть густой низменный лес, растущий в болотистых топях, где водятся только лягушки и пробужденные от зимней спячки комары. Галарий сказал, что большая часть снежного покрова растаяла, и поэтому может быть, что некоторые тропы могло затопить. Флавиан понимал, что в этом случае, им придется бросить лошадей, и искренне не желал этого. Почему-то он привязался к своей лошади. Она чем-то напоминала ему Звездочку, скорее всего своим мягким характером и любопытством к окружающему миру.

      Там, где тропы были прямыми, а местность была благосклонна к всадникам, Флавиану удалось закинуть себе в рот тушеную в углях репу и тогда она показалась ему пищей богов. Добравшись до вяленой крольчатины, пастух закрыл глаза от удовольствия и мысленно перенесся в беззаботные дни на склоны Пятихолмия. Крольчатина была жесткой, и Флавиан разгрызал мясо, словно дракон, пировавший северными мамонтами, репу же и другую зелень, он вовсе не пережевывал, глотая куски целиком.

      После такого сытного обеда, пастуха начало клонить в сон, и чтобы избежать казуса, он решил разговорить своего спутника.

      – Так куда мы направляемся? Что это за Верхние…?

      Галарий ехал первым, аккуратно выбирая дорогу среди этой болотистой местности. Поэтому вполне могло быть, что он не расслышал вопрос Флавиана, однако, спустя некоторое время, он все же ответил пастуху.

      – Руды, – сухо ответил рыжебородый, и на этом весь разговор мог бы закончиться, если бы Флавиан не подбросил бы дров в огонь.

      – Почему именно туда? – несмотря на то, что спать на жесткой и холодной земле удовольствия не принесло, по крайней мере Флавиан чувствовал себя намного вольготнее, чем в темнице. – Там безопасно?

      Совсем недавно, лошади нервничали и били копытами, сейчас же они шли спокойным и размеренным шагом. Пастух не понимал до конца как управлять лошадью, но несмотря на это, держался в седле уверенно, поглядывая под копыта лошади. На такой узкой и скользкой тропе повсюду были небольшие, но глубокие ямы, наполненные зловонной жижей, коряги давно погибших деревьев и корни, торчащие на всем пути.

      – Теперь, для тебя безопасного места нет, – ответил будничным тоном Галарий и почему-то от этих слов у Флавиана ушло сердце в пятки.

      Словно гигантская кошка из Южноземья улеглась на его груди, и он не мог сделать ни единого вздоха. Мир вокруг потемнел, и превратился в одну единственную сужающуюся точку.

      «Нельзя терять сознание, Сетьюд, держись», – но Флавиан чувствовал, что он уже выпустил вожжи из своих рук и аккуратно уложил голову на гриву лошади. «Фонарщик, зажги свой благословенный огонь.»

      Ему никогда не было так страшно. Даже в темнице, или на подмостках эшафота. Там, у крепко связанной петли, мирно покачивающейся на эшафоте, он уже смирился со своей смертью. Но теперь, пастуху стало по-настоящему страшно. Тело начало чесаться, словно от блошиных укусов, а низ живота тянуло с жуткой болью. Галарий так