Грани. Александр Вачаев

высоких пирамидальных тополей, стоявших вдалеке к кладбища.

      – Рубаху снимай! – за спиной раздался звонкий голос за тоном которого или в глубине раздумья, Мишка не услышал, как открылась дверь и вошла Тоня, – Че опять учудили, бойцы?

      – Голову разбили, – парень убрал полотенце от раны, которое уже успело присохнуть и запутать все волосы.

      – Голову я вижу, дед сказал, что еще и бочину разнесли?

      – Да ерунда, ссадина.

      – Ерунда говоришь? Дед сказал, что Шуркину Аньку с той ерунды, как порося в кровищу измазал.

      – Ты ей веришь?

      – Я никому не верю, – Антонина ущипнула Мишку за щеку, растягивая рот в улыбчивую гримасу, – Я вон дырку в голове у тебя вижу, в то что она есть я верю, ссадины хорошие слева – тоже в них верю, не мое дело знать зачем они и по какому поводу, Серега едет, он разберется.

      – Ага, – Мишка дернулся от боли, когда девушка расправила слипшиеся от крови волосы.

      – Ерунда, до свадьбы заживет!

      – До твоей? – ухмыльнулся парень.

      – До моей, у тебя голова новая отрастет, – отшутилась Тоня

      Она нависла над парнем, едва дыша, кропотливо разбирая волосы около раны, выбирая осколки стекла, которые выкладывала на старую алюминиевую тарелку, рядом с лежавшими в ней шурупами. Мишка глубоко вдохнул воздух с шумом, замер.

      – Вкусно пахнешь.

      – Чего? – Тоня откинулась чуть в сторону и заглянув в лицо переспросила, – Чего ты там лопочешь? Ты думай, что сейчас плести Сереге про Аньку будешь, а не ко мне подкатывай. Совсем пацаны с дуру стали, ей шестнадцать еще нет, а они ее … – Тоня пнула Мишку пальцем между глаз, отвернула его лицо в сторону стены и продолжила обрабатывать рану.

      – Ты же говоришь, что не веришь болтовне?

      – Не верю!

      – А мне?

      – Я вранье спиной чую! Ты, допустим, сейчас врешь! – Тоня взвизгнула и отскочила от парня, вертясь вокруг себя и одергивая и тряся подол платья.

      – Не спиной, чуть ниже спины, – Мишка захихикал и поднял перед собой правую руку с соломинкой.

      – Мишка, зараза, – Тоня затопталась на месте, дошутишься ты сегодня, ох и не хорошее у тебя настроение. Не в этой ситуации.

      Первая дверь холодной заскрипела и уперлась в стенку, грохнула засовом и по деревянному настилу зазвучали гулкие шаги.

      – Рассказывай, Мишаня, – Серега игриво замахнулся желая взъерошить парню волосы, но рука зависла у самой раны, потом опустилась на плече, длиннющие пальцы зацепили мочку уха и чуть повернули голову в сторону.

      – Здравствуйте! – Мишка неловко заерзал на табурете, – я уже рассказывал.

      – Теперь мне расскажи, все с самого начала и по порядку, – участковый раскрыл потертую коричневую папку, достал листочек и тонким и непонятным почерком начал что-то записывать.

      – Был сегодня на речке, у моста, купался. После дойки, как только насос у выключили, вылез из воды и пошел в старый сарай, там ребята в карты играли, а я вещи им свои оставил. Зашел, они играют, в углу Анька