Твоя жестокая любовь. Юлия Гауф

к Владиславу Гарай, – поправилась я. – На собеседование.

      – Мы не назначали. На какую вы вакансию?

      И почему я не сказала, что сестра?

      Понятно, почему. Потому что невыносимо его братом называть, ведь братом он даже не пытался стать. Ни братом, ни другом, ни даже приличным врагом.

      – Менеджер по продажам, – сообразила я, хотя чуть было не ляпнула, что пришла уборщицей устраиваться.

      – Сейчас уточню. Обождите.

      Женщина, стуча каблуками, удалилась от меня, я поняла – меня банально развернут. Эта мадам ясно дала понять, что вакансий никаких не выкладывали, да и странно было бы в первые же дни продажника искать… ну какая же я идиотка!

      А, была не была!

      Побежала следом, проследив, в какой кабинет открылась дверь, и успела услышать фразу, сказанную низким, грассирующим голосом:

      – Пусть проваливает, я не назначал собеседование. Выпроводи…

      Выдохнула, и как в омут с головой бросилась, открыв дверь.

      – Привет, Влад.

      Сказала, и замерла, как вкопанная. Он больше не тот жестокий мальчишка, который портил мне жизнь. По крайней мере, внешне он изменился. Стоит у окна – высокий, взрослый, в белой футболке, столь же мало подходящей для офиса, как и мой наряд.

      А выражение лица все такое же – четко говорящее, что он центр вселенной.

      – Уйдите, или я вызову охрану! Что здесь за порядки такие? Пускают кого попало… – строго начала выговаривать мне, как я поняла, секретарша Влада, которую он остановил движением руки.

      – Выйди, Лариса. Оставь нас.

      И все это, не сводя с меня абсолютно нечитаемого взгляда. Наконец, когда мы остались одни, Влад кивнул на стул.

      – Садись… Ника, – усмехнулся он, чем взбесил до крайности.

      – Вера! Меня зовут Вера!

      – Надо же. А раньше ты настаивала, чтобы все называли тебя именем моей сестры, – Влад приподнял рассеченную бровь, и раздраженно указал на стул. – Сядь, Вера.

      К горлу тошнота подступает от волнения, в глазах темнеет, дышать становится все труднее. Я задыхаюсь от паники. Хочется выбежать отсюда на воздух, на волю, и отдаться воле случая. Вот только это невозможно.

      Влад мне нужен. Если мы с мамой не нужны ему, то мы никому другому не нужны и подавно. Не откуда помощи ждать, только от Влада, а значит, я не уйду!

      На стул я не села, а свалилась, но лицо удержать попыталась. Влад смотрит цепко: на лице ноль эмоций, а глаза живые. Жуткие у него глаза, на самом деле – светлые, жадные и злые. Смотреть в них больно, но я упрямо заставляю себя глядеть в них, и понимаю: еще несколько секунд, и я свалюсь в обморок.

      – Зачем явилась? Родственную встречу решила устроить, проводить по памятным местам? А где каравай с солью, или чем принято встречать?

      Таких, как ты – подзатыльником, чтобы дурь выбить! Жаль, что произнести такое я не смогу.

      – Мама болеет, Влад. Мне нужны деньги на ее лечение, сумма