Игра мистера Рипли. Патриция Хайсмит

сюда он и приходил по приглашению Готье в тот февральский вечер. Вдоль левой половины дома тянется узкий проход, который, по-видимому, ведет в сад. Проход упирается в железную калитку, запертую на висячий замок, а перед ней стоит зеленый пластмассовый бак для мусора. Том подумал, что обитатели дома обычно выходят в сад через дверь кухни – ее он помнил.

      Том медленно шел по противоположной стороне улицы, стараясь не привлекать к себе внимания, поскольку не был уверен в том, что жена Треванни или кто-то другой не смотрит в окно.

      Что бы ему купить? Цинковые белила. Они почти кончились. А для этого нужно зайти к Готье, торгующему всем, что необходимо художнику. Том ускорил шаг, поздравив себя с тем, что цинковые белила ему действительно нужны, так что в магазин Готье он придет с определенной целью, а заодно и удовлетворит любопытство.

      Готье был один.

      – Bonjour[13], мсье Готье! – сказал Том.

      – Bonjour, мсье Рипли! – улыбнувшись, отвечал Готье. – Как дела?

      – Очень хорошо, благодарю вас, а вы как? Мне тут понадобились цинковые белила.

      – Цинковые белила. – Готье выдвинул плоский ящичек из стоявшего у стены шкафа. – Вот. Вы, помнится, предпочитаете краски фирмы «Рембрандт»?

      У Готье имелись и белила, и другие краски производства «Дерватт лимитед». Тюбики с автографами Дерватта, размашистыми, черного цвета, идущими наискось. Но Тому почему-то не хотелось заниматься дома живописью, если фамилия «Дерватт» будет попадаться на глаза всякий раз, когда ему понадобится тюбик с краской. Том расплатился. Протягивая ему сдачу и пакетик с цинковыми белилами, Готье сказал:

      – Кстати, мсье Рипли, вы помните мсье Треванни, изготовителя рам для картин с улицы Сен-Мерри?

      – Да, конечно, – ответил Том, который как раз размышлял над тем, как бы завести разговор о Треванни.

      – Так вот, слухи о том, что он скоро умрет, несколько преувеличены. – При этом Готье улыбнулся.

      – Вот как? Что ж, очень хорошо! Рад это слышать.

      – Так-то. Мсье Треванни даже к врачу сходил. По-моему, он немного расстроен. А кто бы на его месте не расстроился, а? Ха-ха! Но вы, кажется, сказали, что вам кто-то об этом говорил, не так ли, мсье Рипли?

      – Да. Один человек, который был тогда на вечеринке – в феврале. На дне рождения мадам Треванни. Вот я и решил, что это правда и все об этом знают.

      Готье, казалось, задумался.

      – А вы разговаривали с мсье Треванни? – спросил Том.

      – Нет. Нет, не разговаривал. Но как-то вечером я беседовал с его лучшим другом, это было во время другого приема в доме у Треванни, в этом месяце. Кажется, он говорил с мсье Треванни. Как быстро разносятся слухи!

      – С лучшим другом? – с невинным видом переспросил Том.

      – Англичанин. Ален… фамилию не помню. Он собирался в Америку на следующий день. А вы, мсье Рипли, помните, кто вам об этом сказал?

      Том медленно покачал головой:

      – Ни фамилии не помню, ни даже как он выглядел.

13

Добрый день (фр.).