Игра мистера Рипли. Патриция Хайсмит

мсье, я слышал об этом. Надеюсь, это неправда. Я помню Алена, потому что вы представили мне его как своего лучшего друга. Поэтому я и решил, что он знает. Наверное, мне не стоило этого говорить, простите меня за бестактность. Я думал, что у вас – как говорят англичане – уверенность лишь на лице.

      – Ничего страшного, мсье Готье, поскольку уж я-то знаю, что это неправда! Я только что разговаривал со своим врачом. Но…

      – Ah, bon![7] Это совсем другое дело! Рад это слышать, мсье Треванни! Ха-ха!

      Пьер Готье от души рассмеялся, словно узнал, что духи изгнаны и не только Джонатану, но и ему теперь жить да жить.

      – Но мне бы хотелось знать, от кого вы это услышали. Кто вам сказал, что я болен?

      – Ах да! – Готье прижал палец к губам и задумался. – Кто? Один человек. Ну да, один человек.

      Он мог бы назвать его, но медлил.

      Джонатан ждал.

      – Но помню, он говорил, что не уверен. Говорил, слышал от кого-то. По его словам, у вас неизлечимая болезнь крови.

      Джонатан опять почувствовал какую-то тревогу, что с ним уже бывало не раз в течение последних нескольких дней. Он облизнул пересохшие губы.

      – Но кто? Откуда он об этом узнал? Он не говорил?

      Готье снова заколебался:

      – Раз это неправда, может, лучше не стоит и говорить об этом?

      – Вы с ним хорошо знакомы?

      – Нет! Уверяю вас, не очень.

      – Покупатель?

      – Да-да. Покупатель. Очень приятный человек. Но раз уж он сказал, что не уверен… право же, мсье, не сердитесь, хотя я и понимаю, как это вас задело.

      – Отсюда возникает интересный вопрос: откуда этот приятный человек узнал о том, что я очень болен? – продолжал Джонатан, в свою очередь рассмеявшись.

      – Да-да. Вот именно! Но ведь это не так. Разве не это главное?

      Джонатан понял, что в Готье заговорила французская учтивость и нежелание потерять покупателя, а также – что вполне объяснимо – отвращение к разговору о смерти.

      – Вы правы. Это главное.

      Джонатан пожал Готье руку, сказал ему «adieu»[8], при этом оба улыбались.

      В тот же день за обедом Симона спросила Джонатана, не слышно ли чего-нибудь от Алана. Джонатан ответил утвердительно:

      – Это Готье сказал Алану.

      – Готье? Тот самый, что торгует художественными принадлежностями?

      – Да.

      За кофе Джонатан закурил сигарету. Джордж гулял в саду.

      – Сегодня утром я был у Готье и спросил, от кого он об этом услышал. Он сказал, что от одного покупателя. Смешно, правда? Готье так и не сказал мне, кто это, да я и не виню его. Конечно же, вышла какая-то ошибка. Готье и сам это понимает.

      – Но ведь это ужасно, – сказала Симона.

      Джонатан улыбнулся, понимая, что для нее это вовсе не ужасно, ведь она-то знала, что доктор Перье сообщил ему весьма хорошие новости.

      – Не надо, как говорится, делать из мухи слона.

      На следующей неделе Джонатан столкнулся с доктором Перье на улице. Доктор спешил в «Сосьете женераль»[9], куда хотел попасть до двенадцати часов

7

А, отлично! (фр.)

8

До свидания (фр.).

9

Название банка.