Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза. Элисон Уэйр

проиграно?

      – Мы выстоим, мадам, – заверил ее лейтенант, – но на судах тысячи солдат. Наши военачальники полагают, что среди них есть наемники и пираты – обычные смутьяны. Боюсь, ярости этих злодеев нелегко будет противостоять, но на нашей стороне время, так как они, кажется, сперва намерены атаковать Лондон, а уж потом возьмутся за Тауэр.

      Елизавета заплакала от страха. Леди Бернерс положила руку ей на плечо и сказала:

      – Мы здесь в безопасности, дитя.

      – Не бойтесь, миледи принцесса, – успокоил ее лейтенант. – Горожане заперли ворота и строят баррикады. Лорд-мэр прислал сказать, что он отправил самых быстрых гонцов к королю, чтобы те поторопили его поскорее прийти на защиту Сити и ваших милостей.

      – А до тех пор мы будем находиться в величайшей опасности, – запинаясь, проговорила мать. – Бастард Фоконберг наверняка попытается захватить Тауэр, ведь здесь находится король Генрих.

      Елизавета обмерла. Леди Бернерс сказала, что они в безопасности! А теперь мать говорит, что им грозит беда. Кому же верить?

      Ей стало легче от спокойствия лейтенанта.

      – Во-первых, мадам, Фоконбергу сперва придется как-то взломать защиту Лондона, ведь кто завладеет столицей, тот получит королевство. Мне нужно идти и организовать отпор. У нас здесь много войска, и мы хорошо обеспечены боеприпасами. Не беспокойтесь.

      Несмотря на храбрые заявления лейтенанта, женщины ожидали новостей, трепеща от напряжения, как натянутые тетивы на луках.

      – Женская доля – всегда сидеть дома и ждать, – с досадой проговорила мать. – Хотелось бы мне быть мужчиной, чтобы находиться там и делать что-нибудь.

      – Это внушило бы страх нашим врагам, – с улыбкой произнесла бабушка Риверс.

      – Мы должны полагаться на Господа, – сказала бабушка Йорк. – Пойду в церковь и помолюсь там.

      – А я собираюсь поговорить с Генрихом Ланкастером, – заявила мать.

      – Что? – хором удивились обе пожилые дамы.

      – Я попытаюсь объяснить ему, что к чему, пусть он во избежание кровопролития прикажет Бастарду отступить.

      – Надеюсь, у него хватит на это ума, – сказала бабушка Йорк, – но, боюсь, вы потратите время впустую.

      – Стоит попытаться, – ответила мать и вновь вызвала лейтенанта. Тот явно смутился и попробовал отговорить ее, но королева упорствовала: – Прошу вас, приведите его сюда.

      Вскоре появились четверо стражников, которые сопровождали шаркающую ногами фигуру в каком-то пыльном черном балахоне. Елизавета наблюдала за происходящим. Так вот он, Генрих Ланкастер, заклятый враг и соперник ее отца. Ну и жалкий же у него вид – всклокоченные седые волосы, осунувшееся лицо, глаза, на удивление пустые, нервно бегают. Узник неуверенно улыбнулся королеве, и в этой улыбке было не больше коварства, чем в беззубых веселых гримасах малыша Нэда. Елизавета поняла, что этот человек совершенно безобиден.

      Очевидно, мать подумала так же и заговорила с Генрихом мягким голосом:

      – Сэр Генрих Ланкастер, ваши сторонники намерены атаковать