Сахар и золото. Эмма Скотт

называл меня ангелом.

      – Выводил из равновесия.

      – Да, постоянно. И я до сих пор не восстановилась. Понятия не имею, как обрести покой. Я больше не доверяю собственным чувствам, поскольку сильно ошиблась в Стиве…

      – Ничего подобного… – покачала головой подруга. – Ты все делала правильно. Доверяла ему и верила в него. А почему нет? У тебя не имелось причин вести себя иначе.

      – Нет, причин было много.

      – Оглядываясь назад, конечно, это заметно. Но тогда? Ты поступила так же, как и любой другой человек.

      – Спасибо за слова поддержки, – улыбнулась я.

      – Ты мне не веришь.

      – Неважно, правильно я поступала или нет. Подобная ситуация не должна повториться. И я обязана знать, что тот, кого я впущу после Стива, не будет похож на него. Мне нужно защитить себя.

      – Уверена, что так и будет. – Опал вздохнула, и ее плечи поникли. – Если тебе требуется время, я не стану торопить. Просто позволь мне находиться рядом. Не отгораживайся, пожалуйста. Если ты когда-нибудь захочешь об этом поговорить… я здесь.

      – Спасибо.

      – Тем не менее, вопрос с визиткой все еще открыт. – Подруга выгнула бровь. – Нет правила, запрещающего превратить одну ночь в трехдневную интрижку.

      Чертов румянец вновь вспыхнул на моих щеках.

      – Я еще не решила. Но… нет, я не стану ему звонить. Наверное. Он работает или играет в покер всю ночь напролет.

      – Всю ночь?

      Я рассмеялась.

      – Да. Ты ведь сама понимаешь, что если я позову его после одиннадцати, это будет выглядеть откровенным приглашением.

      – Ну и что тут такого? – заявила Опал. – Наслаждайся жизнью. Он ведь заставляет тебя чувствовать себя хорошо, да?

      «Более чем», – подумала я, и в памяти всплыло воспоминание о губах Ника между моих бедер.

      – Да, так и есть, – согласилась я, поигрывая салфеткой.

      Опал раскинула руки.

      – Тогда не вижу проблемы.

      Я улыбнулась и промолчала. Разорвала салфетку пополам и положила посередине.

* * *

      Вернувшись в свою крохотную студию, я полила комнатные растения и проверила, есть ли у Лемони вода и птичий корм.

      – Как ты, милый мальчик? – проворковала я, пробегаясь пальцами по прутикам клетки. – Знаю, тебе надоело смотреть на эту решетку. Однако если я тебя выпущу, ты запаникуешь и начнешь истерично летать. Направишься прямо в окно, думая, что это свобода. Но это не так. Это иллюзия, и ты не увидишь подвоха, пока не ударишься о стекло.

      Я сложила руки на стойке и опустила на них подбородок.

      – Когда мы приедем в Коста-Рику, я освобожу тебя. И тоже стану свободной. А пока…

      Я вспомнила о лежащей в сумочке визитке.

      – Мне с ним хорошо. Разве это плохо? Может, все-таки следует прибавить еще одну ночь?

      Лемони пискнул из клетки. Звучало как радостное щебетание, но откуда мне было знать?

      Глава 7

      Николай

      Дождь не прекращался. Кожаная куртка,