Друг и лейтенант Робина Гуда. Анна Овчинникова

гонку через терновник!

      – По нашему следу шли пять лесников и свора собак, так чего же ты от меня ждал? Чтобы я важно шествовал по Королевской Дороге? – возразил Робин. – Я просто не понимаю, чем ты так недоволен, Малютка! Царапины на шкуре заживут, зато ты наконец получил нормальную одежду вместо своих прежних смешных лохмотьев… А ведь Ури нелегко было подобрать шоссы по твоему размеру, да и мне они обошлись на два пенни дороже, чем обычные. Но разве я дождался благодарности? Куда там! Который день слышу от тебя только попреки, жалобы и нытье.

      Джон открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг совсем рядом раздался резкий вибрирующий визг, и из травяных зарослей выскочил черный, очень раздраженный подсвинок.

      Брат Тук уловил краем глаза промельк черного тела справа и с криком: «Кабан!» шарахнулся в сторону. К несчастью, как раз в той стороне вышагивал по травянистому краю глубокой канавы Кеннет Беспалый, и фриар врезался в него. Кеннет вцепился в монаха, не удержался на ногах, и оба покатились по склону, вопя и ругаясь на два голоса.

      Остальные стрелки среагировали на случившееся одним биением сердца позже: при возгласе «Кабан!» Дикон и Аллан рванули к ближайшему дереву, а Вилл с Робином схватились за луки, забыв, что из-за мокрой погоды не натянули тетиву.

      Подсвинок, довольный сумятицей, которую ему удалось внести в ряды двуногих, с диким боевым хрюканьем ринулся в атаку.

      Джон каким-то чудом сумел увернуться от несущихся на него полутораста фунтов свинины и приложил палкой по черному крутому боку. Удар был так силен, что хряк прокатился по мокрой траве с разрывающим барабанные перепонки визгом, врезался в ноги Виллу и послал того в бывший римский ров, навстречу карабкающимся вверх Туку и Кеннету. Сам подсвинок отчаянно барахтался, пытаясь встать, но его попытки привели лишь к тому, что он тоже перевалился через край.

      В следующий миг Дик Бентли с воплем: «Мясо!» отбросил бесполезный лук и сиганул вдогонку за хряком, а Локсли с радостным боевым кличем недолго думая прыгнул следом за Диком.

      Пятеро стрелков и громко негодующий хряк-подросток кубарем покатились по мокрому грязному склону, поросшему редкой травой. Визг, ругательства, смех и вопли сопровождали спуск до тех пор, пока его не остановил полусгнивший ствол на дне канавы.

      Подсвинок смолк первым. Он лежал под Робином Локсли, сжимающим мертвой хваткой его шею, и только изредка полузадушенно похрюкивал. Из людей последним замолчал Вилл, без передышки сыпавший ругательствами с тех пор, как «кабан» врезался ему под колени.

      – Эй, как вы там? – осведомился Маленький Джон, заглядывая в ров. – Живы?

      Он начал осторожно сползать вниз.

      – Ты сбил меня с ног свиньей! – приподнявшись, прорычал Вилл.

      – Свиньей? А разве это не кабан? – спросил Джон, как будто это было сейчас важнее всего.

      Локсли захихикал, продолжая нежно обнимать свина за шею.

      – ЭТО НЕ КАБАН! Это просто вонючий, мерзкий, наглый, шелудивый домашний подсвинок! –