Средство от бессмертия. Елена Кивилампи

бы потому, что мы с вами познакомились на приёме у психиатра. Конечно, для вас как подозреваемого это огромный плюс. Но я вполне пойму, если вы откажетесь от услуг адвоката, страдающего провалами в памяти.

      Тут я внимательнее взглянул Полозову в лицо, а может, как-то иначе упал свет, но ко мне вернулось уже знакомое чувство дежавю: меня снова посетило ощущение, будто мы с ним и раньше знали друг друга. Это казалось невероятным – настолько мы были разными людьми и по возрасту, и по роду занятий, и по образу жизни.

      Я заметил тёмные круги у него под глазами и поинтересовался:

      – Плохо спали?

      Адвокат молча кивнул в ответ.

      – Я тоже. Вас, часом, кошмары по ночам не мучают?

      Полозов удивлённо вскинул брови:

      – Как вы узнали? Я этим даже с врачом не делился.

      – Да просто наугад сказал, – ответил я и в общих чертах поведал фабулу своих сновидений.

      – Нет, по сюжету никаких совпадений, – ответил Полозов. – Хотя, согласен, симптомы у нас странно похожи: провалы в памяти, ночные кошмары…

      – Евгений Андреевич, если уж мне придётся в ближайшее время быть с вами полностью откровенным, не могли бы вы ответить мне тем же? Могу я узнать, о чём именно вы забыли?

      Немного поколебавшись, Полозов провёл пальцем у себя за ухом и отлепил кусочек пластыря телесного цвета. Потом повернулся ко мне боком и отвёл в сторону мочку уха, так чтобы я смог видеть обратную сторону его ушной раковины. На ней была татуировка из нескольких букв и цифр. Я был озадачен:

      – И как это понимать?

      – Сам в шоке. А самое главное: я ума не приложу, откуда взялась эта наколка. Но это ещё не всё: точно такая же у меня на внутренней стороне бедра. Что это за шифр, как он там появился, я не имею понятия. Я «пробил» его по всем базам: армии, ФСИН, добрался даже архивов немецких концлагерей. Но нигде не нашёл ничего похожего.

      – Да, дела!..

      – Как видите, я с вами вполне откровенен. В конце концов, это для меня вопрос профессиональной чести и этики. Могу я узнать ваше решение?

      – Хорошо, действуйте. Я вам доверяю.

      – Тогда вернёмся к делу. Я в ближайшее время добьюсь вашего освобождения под подписку о невыезде до суда. Но и на суде у вас хорошие шансы избежать реального наказания, с учётом вашей биографии и состояния здоровья.

      – Откровенно говоря, собственная судьба меня сейчас мало волнует. Я комфортом не избалован, меня северными лагерями не испугать. Тут дело в другом. Я действительно хочу разобраться в том, что случилось. Моя жена исчезла – это факт. При этом я твёрдо помню, что похоронил её восемь лет назад. И вот меня обвиняют…

      – Подозревают. Извините, что перебил.

      – Подозревают в том, что я даже вслух произнести не решусь.

      – Олег Николаевич, если вы здесь, то для этого имеются веские основания. Найдено тело, известен способ убийства и мотив. Тут отпираться бессмысленно, можно лишь настаивать на снисхождении, учитывая все смягчающие обстоятельства.

      Тут я не смог сдержаться:

      – Обстоятельства?