Грибники. Вера Михайловна Флёрова

Эстерхази приволок в поселок. Мол, тут спокойно. Еще полгода психотерапии, и ты будешь как новенький. Джафар тогда боялся прикасаться к холодным предметам и вздрагивал от любого стука в дверь. Несмотря на огромные дозы таблеток, ему снились кошмары, от которых спасала только бессонница.

      Теперь, конечно, он восстановился. Он сильный и живучий. Но иногда, напоровшись на триггер, он терял себя. Например, как вчера.

      Самое обидное, что девица эта, Кристина, значила для Джафара куда меньше, чем тот же Егерь, например, или Весло. Если б она пропала сама по себе, он получил бы взыскание, но не переживал бы. А тут… так совпало, будь оно неладно.

      Он убил бы их. А если бы он это сделал, у него сорвало бы все щиты, наросшие за эти годы. И это совершенно не то зрелище, которое стоит показывать наемным рабочим.

      Обведя взглядом пляж, Джафар заметил Регину, Альберта, Дану с парнями и неподалеку от них Кристину. Она была бледна и вяла после вчерашнего, однако улыбалась так, словно в ее жизни случилось нечто очень хорошее, и она еще это не пережила.

      И это было странно, потому что ее возлюбленный, Чекава, валялся на самой дальней подстилке в компании складских и старательно ее игнорировал.

      А она радовалась.

      Хотя, объяснил себе Джафар, если бы меня спасли от смерти, я б тоже был немного счастлив. Может быть не так сильно, конечно, ибо ощущениям свойственно приедаться.

      Глава 7. Кости в лесу

      Субботним утром Кристина долго не могла пробудиться. Невежливо было покидать снившегося ей графа, который стоял на своей шахматной доске и смеялся, указывая на Димочку.

      – Я бы удивился, – говорил он, – если бы этого человека не было там, где много сторнов! Он же рыжий!

      – Вовсе нет, – попыталась возразить Кристина, – у него русые волосы.

      Однако посмотрев на Димочку, она заметила, что на самом деле на его голове торчит рыжая щетина, которую он тщетно старается пригладить и закрасить кисточкой, макая ее в закрытую бутылку с водой.

      Проснувшись, она услышала за окном голос Андрея, спорившего с Алевтиной:

      – На мой взгляд, – говорил Андрей, – либерализма не существует. Есть только отдельные, спонтанные симулякры, быстро вырождающиеся в сектантскую нетерпимость.

      – Я смотрю, вы любите человечество, – иронично заметила Алевтина.

      Кристина перевернулась на другой бок.

      После завтрака, выгрузив себя на пляжную подстилку, она некоторое время пыталась принимать участие в разговоре Даны и Марины о еде в местной столовой, но слушать о том, что в горло не лезет, оказалось нелегко.

      Оставив их, она сошла в воду.

      Озеро в Эйзенвилле, если смотреть с воздуха, походило на восьмерку. Точнее, это были два озера, сообщавшиеся между собой коротким перешейком. Правая сторона, являвшаяся большей частью, почти по всему периметру обрамлялась пляжем и имела удобное и пологое песчаное дно. Меньшая же часть, наполовину уходившая в рощу, заросла по берегам