Грибники. Вера Михайловна Флёрова

начать обходить поселок.

      Дима покорно топал следом.

      Когда они вступили на аллею, ведущую к вертолетной площадке, Кристине уже без всяких шуток хотелось плакать. Потому что Дима, игнорировавший ее так тщательно, всю неделю стоял у нее перед глазами и вызывал нечеловеческую тоску.

      *

      Кто-то, стоящий под большим деревом, помахал ей рукой.

      – А? – вскинулась Кристина. – Ну да, привет.

      Рэнни. Стоял под деревом и что-то строгал из ветки.

      – Дай цветы, – обернулась Кристина к Диме.

      Настороженно глянув на нее, Дима протянул букет.

      Вручив букет Рэнни, Кристина решительно пошла дальше. Рэнни приподнял бровь, недоумевающе поморгал, а потом улыбнулся и начал рассматривать зеленую бронзовку, сидящую на стебле луговой герани.

      Дима догнал Кристину у гаража.

      Осмотревшись и убедившись, что они одни, Кристина решила все-таки поговорить.

      – Ну что? – обернулась она. – Честно говоря, мне эти «дружеские» отношения, в которые ты якобы провалился, ни с какой стороны не уперлись. Я в такие игры давно не играю. Хочешь общаться – веди себя нормально, предупреждай о своих исчезновениях и объясняй их, не хочешь – катись.

      Дима сложил руки в молитвенном жесте.

      – Прости еще раз… не важно, нужен я тебе или нет, но хотя бы прости. И – я уйду.

      – Прощаю, – выдохнула Кристина. – Иди.

      Дима исполнил глубокий поклон, попятился и исчез за поворотом аллеи.

      Кристина замерла, задумавшись, потом улыбнулась. Какой-то детский маразм, говорила она себе. Дима этот.

      На севере ночи в этот период года были почти белыми, а южнее, где они сейчас работали, уже в десять часов опускались сумерки. И темнело довольно быстро. Правда, в отличие от севера, вечерами никто не мерз, и можно было до двух ночи бегать в джинсах и футболке. Значит, подумала Кристина, если завтра Дима появится вновь… надо будет как-то обновить прическу. Челку, что ли постричь?

      Схватив упомянутую, она проверила, дотягивается ли та до кончика носа. Дотягивалась. Стричь еще рано, но можно…

      – Кристина?

      Голос, сильно ниже Диминого, прозвучал сзади.

      – Да?

      Вздрогнув и выпустив челку, Кристина обернулась.

      – Я смотрю, вы – роковая женщина, – произнес Джафар, с подчеркнутой вежливостью наклонив голову. Он явно застал не только манипуляции с челкой, но часть предыдущего разговора. – Однако хочется верить, что мне больше не придется никого вытаскивать из петли.

      Вопреки испытанной ею напряженной и даже злобной досаде, Кристина со всей возможной беспечностью дернула плечом.

      – Если он только прямо сейчас не повесится, – с нарочитой, сварливой беззаботностью сказала она. – А вы подслушивали, да?

      Джафар обошел ее и положил руку на свою калитку.

      – Видите ли, я тут живу, – сказал он с ироничным смущением. – К тому же участники навязанной мне сцены повышали голос, как герои дешевых сериалов. А что до петли, то я не о Чекаве;