Грибники. Вера Михайловна Флёрова

оторвал уголок одной страницы.

      – Он теперь умрет? – кровожадно поинтересовалась Дана.

      – А я почем знаю, – ответила Кристина. – Но видите, тут его пока нет, и никто не планирует за ним ехать.

      – Если приедет, надо его к зекам определить, – убежденно сказала Марина. – На воспитание. Козла такого.

      – Тогда уж на ферму, к овцам. Пусть проведет там молодость.

      – Кстати, – лукаво заметила Марина, – сосед наш, Рэнни, говорит, что изначально техники-то были, и даже жили в доме номер три. Но в один прекрасный день собрались и уехали. Будто напугало их что.

      – Единоверыча ничего не пугало.

      – Твой Единоверыч сам еще та нечисть. Ты сама говорила, что он с козами, как с людьми разговаривает!

      – Иногда лучше с козами поговорить, чем с Владом, например…

      – Рэнни твой вечно что-то курит, знаешь. И это ни фига не табак.

      *

      – Ты кровь-то у коровы брать умеешь?

      Солнечные лучи растягивали прямоугольники окон, роняя на пол четкие, косые отсветы, деловые воробьи тенями сновали в коровник и обратно, прыгали по кормушкам и навозным желобам. Еремей Данилович Иноверцев, одетый в камуфляжные штаны и брезентовую куртку давно уже непонятного цвета щурился от блеска разложенных на подносе пробирок.

      – Умею.

      Кристина вспомнила, что ее этому учили.

      – Вот и славненько, сказал он. – А Дима? Что будет делать Дима? Дима у нас будет держать животных… Смотри, орел, приобретешь хорошую профессию – еще мне спасибо скажешь. Электроника-то ваша – сегодня есть, завтра нет, а корова, она как кормила людев тысячелетиями, так и будет кормить.

      Животные посматривали на Дмитрия Чекаву, увязавшегося за Кристиной самого утра, неодобрительно.

      – Ну, тысячелетия я вряд ли проживу, – пошутил Дима.

      Он немного нервничал: посматривал то на солнце, то на коров, то на воробьев и постоянно поправлял воротник свитера. Лучи солнца отражались от его глаз странным неживым цветом, похожим на старый асфальт.

      Сейчас его свитер навозом провоняет, подумала Кристина. Если целый день тут ходить.

      – Сколько ты проживешь, никто не знает, – назидательно сказал Единоверыч. – Это сейчас ты этакий живчик, но в жизни бывает всякое. Может, и тыщу лет, а может, помрешь завтра. Главное – здесь и сейчас. А здесь и сейчас надо держать корову.

      – Да не вопрос, – храбрился Дима. – Я обычно твердо стою на ногах. Даже если пол навозный.

      – Пол сегодня мыли, желоба чистили. Кристина, видишь иглы? Теперь смотри: протыкаешь яремную вену наискось снизу – помнишь, где яремная вена? – нацеливаешь в пробирку. На ней написан номер коровы и бирочка коровья. Та, что на ухе. Цифры читать умеешь?

      – Если что, я ей помогу, – Чекава подмигнул Кристине. – Меня электроника научила.

      – Обижаете, – солидно сказала Кристина, рассматривая иглу. У входа почудился призрак Влада, она вздрогнула, но потом решительно прогнала его в архив памяти.

      Путь