Грибники. Вера Михайловна Флёрова

ей моральный ущерб.

      – Да она…

      Джафар обернулся и остановил его взглядом.

      – Э… Слушаюсь.

      С трудом поднявшись со стула, Влад, не глядя на Кристину, действительно взял ее сумку. И понес.

      Кристина налегке шла следом и не знала, чего в ней больше – страха или удивления.

      – Спасибо, – робко сказала она, когда они выезжали со стоянки. – Вы не боитесь ходить с… оружием?

      – В наше время опасно ходить без оружия, – сказал Джафар. – Но в таких ситуациях оно и не требуется.

      Кристина глянула на его правую руку, лежащую на руле. На узком загорелом запястье остались только два браслета – широкие, украшенные четырехгранными пирамидками, похожими на сточившиеся ромбовидные шипы. А в машине, в ямке, возле рычага переключения передач, лежало четыре колечка от пивных крышек.

      Неожиданно вспомнилось слово «ассасин».

      – У нас в полку таких владов звали падалью, – благодушно пояснил Джафар, не отрывая взгляд от дороги. – Они не умеют общаться на равных. Либо пытаются доминировать, либо подчиняются. Лучше их подчинять.

      – Но здесь не армия, он бы мог…

      – Не мог.

      Кристина задумалась.

      – То есть… вы вообще не верите, что люди равны? Есть унтерменши, которых непременно нужно подавлять?

      – Я ускорил ваши сборы вовсе не для того, чтобы в дороге решать мировоззренческие вопросы.

      – Мне казалось, – обиженно заметила Кристина, – с любым человеком можно договориться…

      – Тем не менее, у вас не получилось.

      – Просто я не знала, как.

      – Зато знаю я.

      – Но это… неправильно как-то. Это смахивает на шовинизм.

      – Я его практикую довольно часто.

      *

      Некоторое время Влад стряхивал морок, наведенный лейтенантом в отставке. Выглянул в пустой коридор; действительно, клиенты, напуганные разговором на повышенных тонах, решили отнести своих «кровиночек» к более спокойным конкурентам.

      На сером кафельном полу прилип треугольник желтоватой бумаги; подняв его, чтобы выбросить, Влад невольно прочитал:

      «…что же до стычек… … их есть такие двери… порча только… усугубляет наказание… в этом случае выхода не будет».

      Он протер глаза и наклонился второй раз, чтобы поднять лежащий рядом, как ему показалось, кусок ваты; однако, стоило коснуться белого ошметка пальцами, как тот слипся во влажный катышек и размазался по пальцам.

      – Что за хрень, – пробормотал Влад, брезгливо относя оскверненную руку к раковине.

      *

      – Итак, – Регина, главный инструктор в клубе, включила проектор и достала лазерную указку. – Как только наши места не именовали! Шиматово-Горное, Чертов Ручей, Прилесье. В середине позапрошлого века некий аристократ, собственник, назвал его Эйзенвилль – так он записан в новых и очень старых, еще позапрошлого