Адвокаты. Братство вражды. Сергей Макаров

последователен. Мне иногда казалось, что он моложе меня, хотя мы ровесники. Ясный ум он сохранял до последних дней: он шутил и на нашей последней личной встрече, и во время нашего последнего телефонного разговора.

      – Спасибо, Николай Викентьевич. У сторон есть вопросы? – спросила судья.

      Вопросов не было.

      – Спасибо, Николай Викентьевич, вы можете идти.

      – Уважаемый суд, – встал со своего места Виктор, – разрешите заявить ходатайство о приобщении к материалам дела каталога работ Константина Никифоровича Дубравина, переданных им год назад Союзу художников Москвы. В отношении каждой работы указан год, и очевидно, что Константин Никифорович творил все годы своей жизни, без перерывов.

      – Ясно, хорошо, – сказала судья. – У другой стороны есть возражения?

      – Возражаем категорически! То, что завещатель малевал до смерти, еще не значит, что он был нормальным! Ван Гог вон тоже до смерти кисточкой орудовал, и что? Шизофреником и помер!!!

      Строгий взгляд судьи пресек этот поток вопиюще-наглого бескультурья.

      По другой стороне было видно, что они и рады бы возразить что-то по существу – да нечего.

      – Суд на месте определил: ходатайство стороны ответчика удовлетворить, документ приобщить к материалам дела, оценку доказательствам дать при вынесении решения.

      Следующей была свидетельница со стороны истицы. Выглядела она скромнее, чем первая свидетельница (хотя вполне уместно будет сказать – она выглядела просто приличнее).

      Но это впечатление держалось лишь до тех пор, пока она не начала давать показания, потому что говорила она довольно развязно, как-то неаккуратно, что ли.

      – Я являюсь подругой Карины. С дядей, Никифором Константиновичем, у нее были прекрасные отношения. Он ездил к ней в гости, и она ездила к нему в гости. И несколько раз я ездила к нему вместе с Кариной. Вел он себя просто безобразно: плохо держал ложку, разливал суп, говорил иногда бессвязно, котлетами в нас бросался. Иногда он меня принимал за Карину, иногда спрашивал у своейной бабы: «А кто эти девки?». А однажды, когда никто не видел, даже щипать Карину начал и предлагать картины его посмотреть. Но мы же тут все понимаем, о каких картинах шла речь?

      Свидетельница обвела присутствующих уверенным взором – мол, как я тут режу правду всем в глаза.

      – Сколько раз вы вместе с Кариной были у ее дяди?

      – Нууу, не помню точно, но я была у него за четыре месяца до его смерти и за полгода. Точно помню, что видела его таким за несколько дней до завещания.

      Дарья Григорьевна тихо сказала Виктору:

      – Это все ложь! Эту женщину я никогда не видела, и Карина не была у нас лет уже семь или даже восемь.

      – Сейчас мы докажем, что она лжет, – так же тихо ответил ей Виктор.

      – Уважаемый суд, – спросил он, – можно перейти к вопросам свидетельнице?

      – У стороны истицы нет вопросов? – спросила судья у тех двух юристов.

      Они промолчали.

      – Да, переходите, – сказала