Адвокаты. Братство вражды. Сергей Макаров

судье.

      – Ваше мнение? – спросила судья представителя истицы.

      Тот встал и неровным голосом сказал:

      – Уважаемый суд, можно мне позвонить клиенту?

      – Хорошо. Перерыв пять минут.

      Судья встала, собрала бумаги и ушла в совещательную комнату.

      Представитель истицы после этого вроде бы стал набирать на телефоне номер – а потом вдруг подхватил все свои бумаги и портфель и выбежал из зала.

      Владимир и секретарь суда непонимающе переглянулись.

      Ровно через пять минут судья вернулась в зал и тут же заметила отсутствие другой стороны:

      – А где представитель истицы?

      – Возможно, он сбежал, – позволил себе прокомментировать ситуацию Владимир.

      Судья немного удивилась такому объяснению, но видя, что секретарь кивает, поняла, что так и есть.

      – Полина, – обратилась судья к секретарю, – сходи, пожалуйста, вниз, узнай – ведь он должен был сдать жетон, выданный ему на входе.

      Полина пошла. Судья и Владимир остались в зале. Судья сказала ему:

      – Вы молодец, окружили ту сторону, как волка красными флажками.

      – Спасибо. Стараюсь. Очень не терплю любые фальсификации, – ответил Владимир с легким поклоном.

      Полина вернулась довольно быстро:

      – Он покинул здание суда.

      – А, вот как, – подняла брови судья. – Тогда отметь в протоколе, что за время перерыва, предоставленного по его ходатайству, представитель истицы покинул здание суда – и потом возьми у приставов справку об этом в дело. Так, суд, совещаясь на месте, определил – ходатайство представителя ответчиков адвоката Синегорова о приостановлении производства по делу удовлетворить.

      И потом уже, полуофициально, судья сказала Владимиру:

      – Давайте, постарайтесь, успеха вам. Я тоже очень не люблю фальсификации.

      – Спасибо! Буду стараться.

      Виктор приехал на встречу в офис, где его ждала дама, обратившаяся к нему за помощью. Когда она звонила накануне, чтобы записаться на консультацию, она представилась секретарю как Надежда Максимовна Игнатьева.

      Войдя в переговорную, он увидел даму лет шестидесяти – шестидесяти пяти, очень ухоженную, но явно переставшую придавать значение своей внешности. То есть она уже начала стареть и явно не желала ни скрывать старение, ни бороться с ним. Выглядела она очень по-доброму, по-домашнему, и при этом чувствовалось, что она то ли растеряна, то ли испугана – или и то, и другое сразу.

      После знакомства Надежда Максимовна начала свой рассказ, причем говорила она складно, но как-то неуверенно, как будто бы сама сомневалась, что ей стоит оказывать помощь:

      – Вы знаете, две недели назад умер мой младший брат Николай Максимович Краснокрутов. Я много лет жила вместе с ним, он мой самый родной человек. Когда он двадцать лет назад овдовел, мать его жены заявила ему, что если он не женится вновь, то она не будет выделять супружескую долю своей дочери – чтобы все потом