Стоящие свыше. Часть IV. Пределы абсолюта. Бранко Божич

И направляй силу только туда.

      Йока попробовал представить себе это, но понял, что у него ничего не получается.

      – А я делаю не так, – снова вступил в разговор мрачун из Храста. – Я, наоборот, отодвигаю те камни, которые не должны гореть, и представляю себе кирпичную стену на границе.

      – И я делаю по-другому, – добавил Цапа. – Я мысленно поднимаю нужные камни над головой…

      У Йоки закружилась голова и от досады сжались кулаки… Даже подумалось, что у него никогда не получится ничего подобного.

      – Не слушай никого, – сказал подошедший Черута. – Ты же умеешь сужать поле после того, как его создал. Надо поменять местами эти два процесса. Сначала сузить, а потом – создать.

      – Йока Йелен, мне кажется, я уже умею зажигать лунные камни… – усмехнулся Змай. – Столько практических советов сразу!

      – Хватит, – проворчал Важан. – Я жалею, что начал… Ни одному мрачуну ни один совет еще не помог…

      Но Йока был с ним не согласен, потому что совет Черуты неожиданно показался ему верным. Он представил себе, как зажигает все лунные камни вокруг, а потом сужает поле до того места, где поворачивает река. И…

      – Есть! – выкрикнул он и потряс сжатыми кулаками, но тут же смутился – слишком уж это было… по-мальчишески. Но толпа ответила ему едва ли не восторженными криками, а по плечам захлопали руки: и Цапы, и Змая, и Черуты, и мрачуна из Храста…

      – Хорошо, – сдержанно кивнул профессор.

      – Можно я еще раз попробую зажечь один камень?

      – Попробуй, – хмыкнул Важан. – Но теперь не свой, а вот этот, у нас над головой.

      И на этот раз не пришлось долго сосредотачиваться и от волнения глотать слюну.

      – На самом деле это очень просто, Йелен. Через неделю ты это поймешь и будешь смеяться над собой, вспоминая сегодняшнюю ночь. И хватит пока. Когда все накупаются, мы перейдем к уроку посложней.

      Йоку усадили возле одного из костров, и праздник начался. Он не был похож на праздники в Славлене – с иллюминацией, громкой музыкой, маскарадом, хлопушками и мишурой. Музыка была, но совсем не такая. Пел Коста – очень красивым и сильным голосом, под мандолину, только песни его были тягучими, грустными, от них щемило сердце. Люди сидели вокруг костров, переходили с места на место – послушать рассказы друг друга и рассказать что-нибудь другим. Змая со всех сторон окружили мужчины, и Йока только изредка слышал его голос, доносившийся от соседнего костра, – тот говорил об Исподнем мире.

      Важан куда-то исчез, но рядом сидел Цапа, и Йока не чувствовал себя неловко. К их костру тоже подошло человек десять или двенадцать, и Цапа рассказывал, как Змай превратился в кобру и укусил куратора Брезенской колонии.

      Больше всего Йоку удивило то, что по кругу ходили бутылки с хлебным вином, к которым иногда прикладывались даже женщины. Первые купальщики появились не сразу, а чтобы течение не сбивало их с ног, поперек реки натянули толстую веревку. Женщины ничем не отличались от купальщиц на пляжах Элании – в открытых купальных костюмах,