Возвращение Арсена Люпена. Морис Леблан

в следующем: картины увезли на автомобиле, однако еще до въезда в Кодебек их перегрузили в другую машину, которую также переправили затем через Сену, но в другом месте, выше или ниже Кодебека. Вверх по течению первый паром курсировал в Кильбефе, но там всегда многолюдно, а значит, и опасно. Вниз по течению находилось Ла-Майерэ, большое, отдельно стоящее селение практически без всякой связи с внешним миром.

      Уже к полуночи Изидор преодолел восемнадцать лье, отделяющих его от Ла-Майерэ. Он постучался в трактир на берегу реки, переночевал там, а утром стал расспрашивать матросов с парома. Подняли судовые журналы. Но в четверг 23 апреля не был зарегистрирован ни один автомобиль.

      – А может, конный экипаж? – настаивал Ботреле. – Телега? Фургон?

      – Ничего подобного.

      Все утро Изидор провел в расспросах. И уже собирался отправиться к Кильбеф, когда официант в трактире, где он ночевал, сообщил ему:

      – В то утро я как раз возвращался из двухнедельного отпуска и видел телегу, но не на пароме.

      – Не на пароме?

      – Нет. Ее разгрузили в такую плоскую лодку, они называют ее баржа, что стояла на якоре у пристани.

      – А что это была за телега?

      – Ее-то я сразу узнал. Она дядюшки Ватинеля, извозчика.

      – А где он живет?

      – На хуторе Лувто.

      Ботреле развернул свою штабную карту. Хутор Лувто стоял как раз на перекрестке большой дороги от Ивто до Кодебека и узкой извилистой проселочной, что вилась по лесу до самого Ла-Майерэ!

      Лишь к шести вечера в одной из пивных обнаружил Изидор дядюшку Ватинеля, старого хитрована-нормандца, из тех, кто всегда настороже, чураются чужаков, однако не в силах устоять перед золотой монетой и парой стаканчиков.

      – Ну да, месье, эти в автомобиле сказали мне быть к пяти у перекрестка. Погрузили ко мне четыре таких вот здоровенных штуковины. А один поехал со мной. Мы повезли их к барже.

      – Вы говорите так, будто знаете их.

      – Еще бы не знать! В шестой раз уж на них работаю.

      Изидор так и подскочил.

      – Шестой раз, вы сказали? А с какого времени?

      – Да, черт возьми, каждый день до этого возил. Но тогда другие штуки были. Большие камни, что ли… и поменьше, длинные такие, они еще их заворачивали и несли, как реликвии какие. Ох! И не тронь их!.. Да что это с вами? Побледнели как…

      – Ничего. Это от жары…

      Пошатываясь, Изидор вышел на улицу. Радость неожиданного открытия буквально оглушила его.

      Успокоившись, он поехал обратно, переночевал в селении Варенжевиль, наутро часок побеседовал в мэрии с учителем и вернулся в замок. Там его ожидало письмо. На конверте надпись: «Просьба передать через господина графа де Жевра». Он распечатал:

      «Второе предупреждение. Молчи. А то…»

      – Придется, – прошептал он, – принять кое-какие меры предосторожности в целях моей безопасности, а не то, как они выражаются…

      Было девять утра, он прошелся вдоль развалин и прилег у аркады, прикрыв глаза.

      – Ну что, молодой человек, довольны вы своей