Запах судьбы. Анастасия Борисовна Плеханова

кивнула Настя.

      Мама засмеялась.

      – Беседка – это такая большая скамейка под крышей. Вот так тётенька говорилка!

      Вот так скамейка превратилась в болтливую тётю!

      Школьники с несколькими учителями поехали в райцентр посмотреть выступление гастролёров-циркачей, поехала и Настя. Почему-то толком ничего не запомнилось, кроме красного носа на лице клоуна. Захотелось такой же. Ольга Матвеевна дала дочке деньги на еду, но Настя предпочла пирожкам и пирожным ярко-красный клоунский носик на резиночке – бесполезная вещица, но от неё становилось радостнее.

      Домой девочка ехала голодная, но такая счастливая! Когда мама увидела, на что Настя потратила деньги, она отругала девочку и никак не могла взять в толк, зачем дочка купила эту непрактичную ерунду: мама знала цену деньгам и знала, что такое голод. Она умело вела хозяйство, никогда не жила в долг, умела откладывать. Ольга Матвеевна говорила: «Легко жить на большие деньги. А ты попробуй достойно жить на маленькие».

      Настя тогда ещё не могла объяснить, что еда – это, конечно, хорошо, но радость для неё важнее. Она не знала, что деньги даются нелегко, не ведала голода, потому и рассуждала по-своему.

      И вот девочка молча ест горячий суп, и кусок не лезет ей в горло. Красный носик не принёс радости.

      Девочки из Настиного класса любили рукодельничать: вышивали, вязали, плели из бисера.

      По выходным Настя разбирала свой шкаф, доставала игрушки, книги, всякие мелочи в коробочках, станок для плетения из бисера, который ей сделал папа. Отложила в сторонку пяльцы с вышивкой, протёрла полки и дверцы. Настя встала на коленки, чтобы протереть нижнюю полку, и вдруг ойкнула и побледнела.

      Иголка из вышивки переломилась, и та часть, в которую вдевается нитка, вошла в колено. Девочка перепугалась, заплакала, позвала маму. Ту затрясло: шутка ли, иголка внутри колена?

      Вызвали фельдшера Галину Владимировну. Пациентка – на кухонном столе. У фельдшера в руках скальпель. Женщина сделала небольшой надрез. Резала на-живую. Иголки не видно.

      Позвонили в правление, попросили водителя отвезти Настю на колхозной машине в больницу.

      Всем было страшно. Красная нитка, торчащая из порезанного колена, старая, тонкая, может порваться, тогда ищи-свищи иголку.

      В больнице дежурный хирург потрогал ногу, что-то прикинул и стал орудовать. Над головой – яркая лампа, её холодный яркий свет так и бил в глаза. Наверное, с той поры девочка невзлюбила яркий свет – как в операционной; ей больше нравился приглушённый, спокойный, тёплый.

      Тем временем врач продолжал прощупывать колено. Хоп – и игла в руке! Это пострашнее будет, чем витаминка «Ревит», засунутая крохотной Касей в нос. Тогда девчушечка гостила у бабушки Веры в Нивках. Ух, тоже каким-то чудом достали витаминку из носа!

      – Это тебе на память! – пошутил врач.

      Пациентка отказалась.

      Когда колено зажило, Настя присоединилась к подружкам: на школьном дворе девочки играли