Птицы. Ирина Ясенева

тот, что ел.

      Тарос подумал мгновение. Лошадь – это было самое ценное, что он имел. Отдав её, он оставался ни с чем. Но деваться было некуда: мужчина понимал, что просто так его не пропустят. Он слез с лошади, смотря на стражей уже с нескрываемым раздражением.

      – Хиленькая кобылка, но пойдёт, – сказал страж, что рассказывал историю – видимо, главный. – Днимов тринадцать накинут за неё. Иди, парнишка, – говоря это, мужчина отступил.

      Все трое насмешливо провожали взглядом входящего в ворота. Тарос не смотрел ни на кого, стараясь подавить раздражение. Голод обострял все чувства, особенно неприятные, заставляя ощущать их в разы сильнее. Думать он мог только об одном – нужно добраться до торговцев, чтобы купить еды.

      Облик столицы совсем не походил на его селение. Маленькие, скромные, даже захолустные домики провинции отличались от серых каменных построек в несколько этажей. Тарос привык к простору, свободе, когда земли много, всё окружает природа; здесь ему в глаза бросилось то, что улочки маленькие, дома стоят тесно, людей шныряет много. Всё это были бедные люди (видимо, на окраине только такие и жили) – в простой, заплатанной одежде, худощавые, с лицами, на которых лежал отпечаток вечной необходимости искать себе пропитание, чтобы выжить. Впрочем, людей было не особо много – видимо, район был не оживлённым. «Как же они выращивают еду, ухаживают за скотиной, если здесь дом на доме и совсем нет земли?» – думал Тарос, пока шёл туда, куда глядят глаза, изучая столичные дома, неуклюжие, но большие, серые (однотонность каменных построек тоже бросалась в глаза, в то время как он привык к деревянным, но раскрашенным). И везде, что он заметил, ходили кошки – в основном, исхудавшие и облезлые.

      Спустя некоторое время он вышел на более оживлённую и широкую улицу – видимо, торговую. Люди стояли рядом с прилавками, торгуя кто чем; в основном это была выпечка – пироги, хлеб, но была и рыба. Фруктов, овощей, цветов – ничего не было. Тарос, сглатывая слюну, начал обходить прилавки, сопровождаемый недовольными взглядами торговцев. Другие люди действовали похожим образом – ходили, рассматривали, но были и те, кто покупал.

      – Сколько стоят пироги? – спросил он у одной полной женщины.

      – Какие?

      – Все, – смотря во все голодные глаза, ответил он.

      – Булка – эст, с щавелем – два эста, с рыбой – два эста, с печенью – три.

      – Но… в моем селении можно купить буханку на эст, а тут пирог, – сказал он негодующе.

      – Так и проваливай в своё селение, – усмехнулась она. – Ишь размечтался. Иди отсюда.

      – Ладно, хорошо. Можно мне одну булку?

      Он получил небольшое хлебное изделие размером с треть его ладони, за которое он отдал целый эст. И одна монетка осталась… Отойдя чуть в сторону, он жадно съел булку; однако это только разожгло аппетит и вызвало желание попить; теперь необходимо было найти колодец. Поиски длились недолго, потому что колодец был на той же улице, что и лавки. Возле него стоял человек с ведром, лицом не очень лестного вида.

      – Можно мне водицы? – стараясь улыбнуться, спросил Тарос.

      – Эст