Рашен Баб (сборник). Александр Ольшанский

не взяла. Более того, оставила сумку, пообещав потом за ней зайти. Приёмщица не собачилась, как это обычно бывает, а уделила ему внимание и принесла синюю сумку с красными ручками. Валентин Иванович заглянул внутрь – там лежали шестьдесят тысяч, ровно столько, сколько должны были заплатить Лене. Валентин Иванович предъявил свой паспорт, написал приёмщице расписку и пошёл с сумкой и деньгами в милицию.

      В райотделе капитан с тяжёлым, квадратным подбородком, который, как показалось Валентину Ивановичу, он где-то раньше видел, не выслушав его и до половины, дал лист бумаги, не попросил, а потребовал изложить всё на бумаге, при этом оставив место сверху. Посмотрим, мол, что это будет по форме – заявление или объяснение. Потом долго изучал написанное, шевеля губами, поднял глаза на автора и стал смотреть на него в упор. Валентину Ивановичу было здесь неприятно с первой минуты, а под тяжёлым взглядом стало совсем невмоготу.

      – А почему у тебя глаза бегают? – спросил капитан.

      – Потому что я не люблю, когда на меня так бесцеремонно пялятся.

      – Ах, да, подавай вам церемонии. Так вот мы с тобой церемониться не будем, потому не будем, что ты написал абсолютное фуфло.

      – Что это такое – фуфло? И почему вы мне тыкаете?

      – А липа – ты знаешь, что это такое?

      – Не вижу в этом знании никакого смысла.

      – А я вижу. Не слепой. Знаешь, сколько через мои руки прошло таких, как ты?

      – Представляю, – с иронией сказал Валентин Иванович. – План по раскрытию преступлений вы выполняете, наверно, процентов на триста. А что касается меня, то я прыгаю от радости, что встретился с таким опытным товарищем или господином. Всё, что относится к делу, я написал, остальное, как полагаю, ваша работа.

      – Прошла целая неделя. Почему раньше не пришёл? Обдумывал?

      – Что?

      – Вот этого я пока не знаю.

      – Не пришёл раньше, потому что мы надеялись: вернётся. Я в школе работаю, а сегодня директор школы освободила меня от уроков и направила к вам.

      – Директор школы, значит, – впервые за время разговора задумался капитан, и тут Валентин Иванович вспомнил, где его видел: среди гостей «кабана».

      – Может, она попросту загуляла? Уехала к родственникам?

      – Начет «загуляла» – не знаю, не уверен. Родственников у неё нет, она детдомовская.

      – Не уверен – не обгоняй. У нас в районе нет ни одного Гарика, ни по имени, ни по кличке. Так что ты тут за неё не расписывайся и не распинайся.

      – Меня настораживает то, что она в сумке оставила деньги. Значит, были какие-то обстоятельства, которые заставили её оставить деньги. Это же всего две бумажки, их можно было взять с собой. Но нет, она их оставила. Почему?

      – Настораживает, – передразнил его капитан. – Ты её совсем не знаешь. Так что не распинайся насчёт неё…

      – Объясните тогда мне, в чём дело.

      – Что тут объяснять… Плечовка она! Подорожница…

      – А это, простите, что такое?

      – Вот именно – простите. Только прости-господи.