Удаганка. Валерий Загора

всякого рода поверьях и сказаниях, он знал, что чудные дела и по сей день происходят в Якутии, вопросов задавать не стал, чтобы глупцом не выглядеть.

      Алгыстаанай уехала, а Тимофей остался в чуме семьи Бэргэна. Место для ночлега ему определили на мужской половине чума. Ночевать в нем Тимофею довелось впервые. Ложась спать, верхнюю одежду никто не снимал. Он также не рискнул снять оленью парку, любезно подаренную главой семейства, дедом Бэргэна. Тот был невысокого росточка, сухонький, с белой как снег бородой, шустрый и юркий, как дикий зверёк.

      Уснуть Тимофею не удавалось, он переживал, справится ли с возложенной на него ответственностью, удастся ли выходить своих пациентов.

      Потихоньку поднявшись, боясь разбудить рядом лежавшего мальчонку лет пятнадцати, младшего брата Бэргэна, Тимофей вышел из чума. Старательно поправил полог, чтобы холод не прокрался внутрь. Вокруг стояла звенящая тишина, вдали плескалось северное сияние, озаряя небо разными оттенками зеленого. Обыденное, казалось бы, для Севера явлением природы, но каждый раз завораживает своей красотой, порой пугающей насыщенностью красок и движения, расплескивая в полнеба свою неизвестно как возникшую магическую мощь. Тимофей как зачарованный смотрел в даль, утратив связь с окружающей реальностью.

      – Не боишься, что лишишься разума? – вывел из транса голос, прозвучавший у самого уха.

      Тимофей встрепенулся, как испуганный лесной зверь. Рядом стояла якутка, она была не просто старая, а какая-то древняя. В странной и непонятной одежде сложно даже было определить к какой народности ее отнести. Лицо, обрамленное пушистым капором, все было в глубоких бороздках морщин, глаза при этом были сияющие и молодые. Опиралась она на клюку выше своего роста, хотя по виду та была больше похожа на шаманский посох. Тимофей смекнул, что рядом с ним стоит шаманка, про которую говорила Алгыстаанай.

      – На, возьми, – сказала старуха и протянула что-то, завернутое в кусок тряпки. – Это порошок из сушеной чаги, исцеляет все болезни, залечивает все раны, действует как антибиотик.

      – Спасибо большое, – произнес Тимофей, еле ворочая присохшим к нёбу языком. Зачерпнул горсть снега и сунул его в рот, чтобы увлажнить пересохший непонятно с чего рот. – Ты шаманка?

      – Шаманка, – немногословно ответила та, вглядываясь в парня.

      – А почему сама не стала лечить Бэргэна? – поинтересовался Тимофей. – Имея чудодейственное средство, вмиг на ноги поставила бы.

      – Родная кровь он мне, оттого и не стала, – сказала Шаманка и юркой куницей скрылась за чумом.

      Тимофей пошёл за ней, но зайдя за чум, а потом и обойдя его вокруг, осознал, что шаманки и след простыл. Озираясь по сторонам в надежде заметить старуху, постоял какое-то время, затем плюнул и пошел к загону с животными.

      Жеребец почувствовал приближение человека, повернул голову в его сторону и фыркнул, приветствуя своего лекаря.

      Тимофей пролез между жердей, подошел и погладил жеребца по холке.

      – Ну что, дружище,